«Куда здесь что влезает?» — Скептический взгляд прогулялся по моей тощей фигуре.
— А как же диета?
— Как-нибудь без меня. — И мстительно добавила: — Два шоколадных кекса, пожалуйста.
Официант повторил наш заказ и растворился где-то в недрах кофейни. В ожидании его Тэмаки молчал, а я наконец-то осмотрелась.
Уютный такой зальчик. Большие окна в пол прикрыли портьерами цвета горького шоколада. С уличной стороны стекла затонировали, поэтому здесь было сумрачно даже в солнечный полдень. Небольшие столики, расставленные по периметру, оставляли центр барной стойке. Все в «Терре» работало на атмосферу. Стулья с высокими спинками. Накрахмаленные до хруста скатерти и салфетки. Забавные картинки с кофейной тематикой, развешанные по стенам. Холеные официанты — все как на подбор высокие, симпатичные парни. И разумеется, умопомрачительный аромат кофе, пропитывающий все вокруг.
Не понимаю, как здесь можно заказывать зеленый чай?
Извращенец.
Свободных столиков в кофейне не наблюдалось. Зато знакомых лиц было хоть отбавляй. Сидящая напротив нас Магдалена Клинтон приветственно мне улыбнулась. Я натянуто ответила ей тем же. Она показала взглядом на сидящего к ней спиной Хиро и вопросительно вскинула бровь.
Впечатленный выражением моего лица а-ля «непорочная девица пред вампиром», глава юридической службы обернулся и сухо кивнул первой стерве нашего банка.
После чего та потеряла к нам всякий интерес, сделав вид, что полностью поглощена собеседником.
Тут очень кстати принесли наш заказ.
Тэмаки пододвинул ко мне тарелки с сэндвичем и кексами, а сам взялся за изящный фарфоровый чайничек. Но, заглянув под крышечку, оставил его в покое.
— Ну что, продолжим?
Разговаривать с набитым ртом некультурно, поэтому я просто разрешающе махнула ему рукой.
— На выходных я съездил в церковь и поговорил со священником, который нас венчал. Новости неутешительные. Если бы это была обычная регистрация, нас развели бы на следующий день. К сожалению, святой Филипп быстро только соединяет сердца. Разводит их он не столь охотно.
Я состроила некоторое подобие улыбки, дабы показать, что оценила шутку.
Хиро, в свою очередь, видимо, было не до смеха. Он снова взялся за чайничек с таким мрачным видом, точно собирался налить из него не зеленого чая, а, по крайней мере, неразбавленного бренди.
— Я подал прошение в вышестоящую епархию. Перетряхнул все связи, но самое раннее, когда его смогут там рассмотреть, это через полгода.
— Какая трагедия, — наконец дожевав сэндвич, глубокомысленно выдала я.
— Да, трагедия! — взвился мой невольный супруг. — Быть женатым на полной идиотке!
На себя бы посмотрел. От идиота слышу.
Мне вдруг стало до слез обидно. Из-за него я той ночью наглоталась сыворотки и испугалась до полусмерти. Из-за него меня корежило все выходные, включая пятницу. До кучи — потерянная на месте аварии (в его машине, между прочим!) сумочка с документами, деньгами и картой, на которой еще оставалась корпоративная мана.
Знаете, сколько мороки это все восстанавливать?
Я уже молчу про новые сапоги, от которых остались одни подметки. Вот они точно не подлежали восстановлению.
У-у-у…
Так бы и треснула этого придурка по лбу! А была бы в другой ипостаси — еще и нагадила бы сверху!
Очень некстати зачесались локти, и я, не раздумывая, полезла в рюкзак за ингалятором. Судорожный вдох, и мне сразу полегчало. Что бы там ни говорила Ба, отказываться от СС я не намерена.
— Извини. — Присмиревший Хиро вертел в руках изящную чашку, избегая смотреть мне в глаза.
Засунул бы свои извинения… куда-нибудь.
Я молча встала и начала одеваться.
— Далеко собралась? — Глава юридической службы даже не попытался меня остановить, невозмутимо допивая свой чай.
Мятая десятифунтовая купюра легла на стол. Больше у меня не было. Надеюсь, этого хватит.
— Перерыв почти закончился. — Я вскинула на плечо рюкзак. — Спасибо за ланч. Увидимся через шесть месяцев.
Покидая кофейню, я ругала себя распоследними словами. Глупо изображать гордую, когда в кошельке осталось пять фунтов, а его пополнения в самое ближайшее время не предвиделось.
Но еще глупее было не попробовать шоколадный кекс!
Не особо скрываясь, божья коровка неторопливо пересекала стол. Я прилепила на ее красный глянцевый бок стикер, и теперь уже по столешнице полз листочек с проявившейся на нем красноречивой надписью: «Работать, дура, работать!»
У Мари достаточно специфическое чувство юмора. Честно говоря, у меня оно не лучше, если принять во внимание мою последнюю шутку. Браун потом неделю дулась. Но она сама виновата. Честно-честно. Во-первых, когда уходишь, компьютер нужно блокировать, это в любой инструкции по безопасности написано.
Браун потом неделю дулась. Но она сама виновата. Честно-честно. Во-первых, когда уходишь, компьютер нужно блокировать, это в любой инструкции по безопасности написано. Во-вторых, не надо оставлять открытым файл со служебной запиской в кредитный отдел — слишком искушает. А в-третьих, ничего страшного, если бы в кредитном прочитали парочку-другую нецензурных определений их работы, я писала это от всего сердца, поверьте. К тому же уверена, там слышали выражения и похлеще. Эх, жаль, Мари решила перечитать свое творение перед отправкой.
Листок почти достиг края, когда я со всего размаха припечатала его к столу.