Какие все умные, слов нет!
Дурой меня выставил даже подросток. Прав был Хиро, ох прав!
— Ах ты, маленький га… — Моя замахнувшаяся было на него рука опустилась на руль велосипеда. — Ладно, пошли.
Малыш насторожился:
— Куда?
Калитка со скрипом открылась.
Напомните мне при случае, что неплохо бы ее смазать, ладно?
— Чай пить.
Виргиний смотрелся в нашей малой гостиной на редкость колоритно. Фривольная обстановка в стиле «Луи Кенз» мало вязалась с бунтарским внешним видом оборотня. Легкие, обитые пестрым гобеленом кушетки, пара кресел-бержеров, столик, накрытый ажурной салфеткой, пузатый комодик, обои в мелкий цветочек. И посреди этого буйства рококо — парень в пирсинге и кожаном прикиде. Единственное, что как-то примиряло его с интерьером, — это пушистые домашние тапочки, выданные ему мамой вместо гриндерсов.
Трио «ВеликиЭ» было в полном составе. Радушные улыбки на лицах сидящих напротив нас дам будили во мне самые нехорошие предчувствия.
Малыш же чувствовал себя вполне комфортно, развалившись в антикварном кресле на гнутых ножках.
Мама налила в кружку чай, положила на блюдце пару рогаликов и подала гостю. Ба посчитала, что все церемонии соблюдены, и приступила к допросу, даже не пытаясь замаскировать его под светскую беседу.
— Итак, молодой человек, как вы познакомились с нашей Элой?
— Бабушка!
— Что «бабушка»?
— Я ведь уже объяснила!
— Хороши объяснения! «Привет! Это тот самый оборотень, который меня спас. Мы пошли пить чай».
— По-моему, все кратко и понятно.
— Лапушка, все слишком кратко. Подскажите, дорогуша, откуда вы родом и кто ваши родители?
— Тетя!
— Ну Эла, — пожала плечами тетушка Э. — Ты первый раз привела домой мужчину и хочешь, чтобы мы не задавали ему вопросов?
Я подавилась чаем:
— Это не то, о чем вы подумали!
Мама успокаивающе улыбнулась:
— Дочка, мы ни о чем таком и не помышляли.
Просто решили, что надо узнать мальчика получше, а то вдруг ты впоследствии захочешь встречаться с этим молодым человеком.
— Мама!
— Да, дочка? — Мамина улыбка ни на грамм не растеряла своей безмятежности.
И вот что с ними делать?
— Зачем вы ставите меня в неловкое положение перед гостем? Что это за глупые предположения…
— Да я в общем-то не против, — перебил меня Малыш. — Женюсь, только пусть поправится. Я тощих не люблю.
Вот ведь нахал!
— Я замужем, между прочим. А ты вообще несовершеннолетний.
— Ну, это все поправимо, — философски заметила бабушка. — Женщины в нашем роду живут долго.
— Ба! — возопила я, после чего снова повернулась к парню: — Кстати, сколько тебе лет-то?
— Двадцать, — не моргнув глазом, соврал он.
Я вопросительно посмотрела на тетушку Элспет. Она сплела пальцы и закрыла глаза. Приложила ладони колбу, что-то пошептала, после чего подняла на нас расфокусированный взгляд.
— Через два месяца и три дня ему исполнится семнадцать, — замогильным голосом произнесла она.
— Ух ты, как клево! — восхитился оборотень. — Вы прям настоящая ведьма!
— Разумеется, милый мальчик, — проворковала тетя уже в своей обычной манере. — Это моя работа.
Согласитесь, впечатляет?
Всего-то дел, вытащить в неразберихе приветствия у паренька школьное удостоверение, а потом незаметно засунуть его обратно.
Настоящая ведьма, это точно.
— Откуда у вас такое интересное имя — Виргиний? — тоже проявила осведомленность мама, подливая парню чай. — Такое интересное сочетание с вашей фамилией.
Не помню, чтобы я представляла его по имени. Тем более говорила фамилию, которой сама не знаю. Видимо, тетушка успела поделиться информацией.
— Это все мама, — смутился он. — Очень девочку хотела — Виргинию. А когда я родился, менять не стала. Типа невинное дитя, хоть и оборотень. Думала, люди пожалеют.
— Так фамилия от отца тебе досталась? Очень говорящая.
Оборотень смутился еще больше.
— Нет, папаша мой еще до рождения свалил. А к матери лет пять назад вдовец один посватался. Вот он меня и усыновил, стал я Виргиний Вульфсон. Вы можете звать меня Малыш, если хотите. Я не против. Меня обычно все так зовут.
Да уж. Повезло парню.
— А как в школе? Не дразнят? — не удержалась я от вопроса.
Малыш стянул резинку с хвоста и растрепал волосы. И замолчал. Я уже пожалела, что полезла к нему со своими бестактными вопросами. Но потом он поднял голову и беззаботно нам улыбнулся:
— Дразнили. Но я ее уже бросил. Мама только не знает.
Я посмотрела на моих дам, приготовившихся допрашивать Виргиния дальше, и решила пресечь это дело на корню:
— Ну что, ты допил свой чай?
— Что? А… — Он посмотрел в свою пустую чашку и поставил ее на стол. — Да, уже.
— Тогда пошли, я покажу тебе свою комнату.
Парень уставился на меня во все глаза.
— Мне?!
Мама и тетя сидели не шелохнувшись, боясь спугнуть удачу. Бабушка из последних сил старалась не сказать какую-нибудь скабрезность на дорожку.
Парень уставился на меня во все глаза.
— Мне?!
Мама и тетя сидели не шелохнувшись, боясь спугнуть удачу. Бабушка из последних сил старалась не сказать какую-нибудь скабрезность на дорожку.
— Они мою комнату уже видели. — Я решительно взяла его за руку и потянула к двери. — Пошли-пошли!
Прежде чем она успела закрыться за нашими спинами, до нас долетело: «Моррис, быстро за ними».