— Песней, — с нажимом повторил Бенджиро, пристально глядя мне в глаза. — Прошу вас, прекрасная леди — от этого зависит очень многое. А мы пока обсудим наши с сэром Генрихом дела, скучные для ваших ушек. Вы согласны, сэр Генрих?
Тот еще раз кивнул. После чего нашел глазами ведущего и поймал его взгляд. Этого фонтанирующего прибаутками мужчину точно мешком по голове стукнули. Он замолк на середине слова. Улыбка сползла с лица. Но уже спустя минуту ведущий выкрикивал приглашение на сцену «вон той очаровательной рыжей леди за крайним столиком». Ничего не понимая в происходящем и проклиная про себя все на свете, я поплелась к нему.
Ведущий — мужчина с усталым взглядом и с зализанными гелем волосами, уточнил:
— Что будете исполнять, мисс?
Хороший вопрос. Только нашел, умник, у кого спросить!
Вдруг вспомнился последний уик-энд. Мы с Мари так душевно погорланили…
— Песню Лавинны «Хочу к тебе в подружки».
Мы с Мари так душевно погорланили…
— Песню Лавинны «Хочу к тебе в подружки».
— Что? — не расслышал мой слабый, прерывающийся голос ведущий.
— «Хочу к тебе в подружки»! — гаркнула я.
— А что, я не против, — под ободряющий смех зала схохмил мужчина и сунул мне во вспотевшие руки микрофон. — Поднимайтесь на сцену, мисс.
Свет бил прямо в глаза, заставляя подслеповато щуриться. Я прямо кожей чувствовала направленные на меня скептические взгляды. Тело бросило в жар и стало почесываться. Влажные ладони скользили по рифленой ручке микрофона. Я старалась дышать глубоко и размеренно.
Мне нужно было срочно дать выход эмоциям, иначе…
Первые аккорды ударили по ушам. Слова песни мне были знакомы, но отвести взгляд от экрана с текстом я боялась.
— «Эй, ты, эй, ты, что за зомби рядом»?! — скорее прокричала, а не пропела я первую строчку куплета.
За ней и вторую:
— «Разве, разве она тебе подходит?!»
Руки крепче ухватились за микрофон:
— «Эй, ты, эй, ты, оглянуться надо!»
Я отлипла взглядом от экрана и посмотрела в зал:
— «Твоя подружка я! Парень, ты в шоке?!»
По-моему, в шоке был не только герой песни. Даже вампиры прекратили шушукаться, впечатленные моим оригинальным исполнением. А судя по ошарашенным лицам зрителей, исполняемый мной, дабы как-то оживить выступление, «танец маленьких утят», разученный еще в детском саду, произвел неизгладимое впечатление. Но вскоре народ стал орать вместе со мной: «Эй, ты! Эй, ты! Хочу к тебе в подружки!» То ли дело было в льющемся рекой эле, то ли я действительно выбрала удачную песню.
— Я подумаю насчет подружки, — сказал Бенджиро, поймав меня, красную как рак, но почему-то весьма довольную, когда я спускалась со сцены, и поволок прочь из караоке-бара.
Дома никого не оказалось. Свет не горел даже в прихожей. Разувшись и кинув куртку на вешалку в стенном шкафу, я пустилась в обход по квартире, щелкая выключателями.
Можете назвать меня транжирой и трусихой в придачу, но здешняя темнота давила на меня. Поэтому-то обнаружившийся в гостиной муженек напугал меня чуть ли не до икоты. От неожиданности я повторно нажала кнопку выключателя, и свет в гостиной вновь погас, а не успевшие до конца опуститься жалюзи стали с шорохом подниматься.
Впрочем, и горевшего в коридоре света вполне хватало, чтобы разглядеть благоверного.
Развалившись на диване с граненым стаканом бренди в правой руке, Хиро пялился в темное окно. Расстегнутая чуть ли не до пупа рубаха открывала майку, на которой, если поднапрячься, можно было прочитать: «Хочу верить!» По моему личному мнению, на Хиро эта надпись смотрелась особенно цинично.
— А вот и маленькая женушка. — Он медленно повернул голову в мою сторону и сощурился от яркого света коридорной лампы. — Где пропадала, птичка моя?
— Дела были.
Хиро дотянулся до пульта на столике и включил музыкальный центр. Из динамика полилась нежная мелодия, коей вторил женский голос с приятной хрипотцой.
— Может, обсудим их? Дела эти. — Тэмаки отбросил пульт и похлопал по месту рядом с собой: — Присаживайся.
Я тоскливо посмотрела на темную кухню. Жаль, нельзя соврать, что голодна — Бенджиро накормил до отвала. Хотя и понервничать заставил тоже изрядно.
Хотя и понервничать заставил тоже изрядно. Он предлагал встретиться завтра вечером, но я отговорилась дежурством на работе, потому как для себя уже твердо решила, что от вампира мне куда больше проблем, чем реальной пользы. Намного продуктивнее будет слетать в Дросэру и самолично проследить за суккубом.
— Что-то я устала… — Широкий натужный зевок. — Пойду-ка лучше спать лягу. Вставать завтра рано…
Последнее утверждение было откровенной ложью. Завтрашнее дежурство позволяло поваляться утром в постели подольше, что я и собиралась сделать.
Мне и пары шагов не удалось сделать к антресолям.
— Садись, — приказал Хиро таким железным тоном, что его невозможно было ослушаться.
Стараясь сохранять как можно более независимый вид, я прошла к дивану и чинно уселась на самый его краешек. Рассветник продолжал неторопливо потягивать бренди, уставившись в окно. Мне же при взгляде на его длинные красивые пальцы почему-то стали лезть в голову картины одна ярче другой.
Вот Хиро ставит стакан на столик. Поворачивается ко мне. Тыльной стороной ладони проводит по моей щеке, как тогда, в ресторане, по щеке Магдалены Клинтон. Он стягивает резинку с моей косы, растрепывая мне волосы. Запутавшись в них, его пальцы притягивают мою голову к себе и…