— Выпейте, полегчает. Обещаю.
— Не уверен…
— Ну как хотите. — Я пожала плечами и сделала вид, что собираюсь уходить. — Если вам на работу сегодня не надо, можете не пить. К вечеру все само пройдет. Наверно.
— Ладно, давай. — Хиро потянулся за стаканом.
Но прежде чем его отдать, я предупредила:
— Только это нужно пить залпом.
Рассветник, как и было наказано, выпил содержимое стакана одним махом.
Ровно пять секунд ничего не происходило. Потом, зажимая руками рот, он рванул в ванную.
Оттуда Хиро вышел минут через двадцать — зеленовато-бледный, босой, зато уже твердо стоящий на ногах. Голова мокрая, с волос капает. Окончательно измятые брюки еле держались на бедрах, рубашка исчезла, а влажная футболка с провокационной надписью, вся в каких-то пятнах, облепила накачанные плечи и рельефный живот, точно вторая кожа.
— Ёкай! Ни одного чистого полотенца в доме! За что я этой акумовой домработнице плачу — непонятно! Вторую неделю не появляется, зараза! — По пути в спальню он содрал с себя мокрую футболку, швырнул ее на пол и в сердцах задвинул за собой дверь.
Стараясь не думать об обнаженном торсе Хиро, я закинула эту мокрую тряпку в корзину с грязным бельем.
Расшвырялся мне тут! Между прочим, за то время, что он плескался в ванной, я успела более-менее прибраться в гостиной. Мог бы и заметить, что мебель заняла свое законное место, мусор выметен, а кофе сварен. Видимо, именно его запах выманил Хиро из спальни, не прошло и пяти минут. Встрепанный, в широченных трикотажных штанах с вытянутыми коленками, полинявшей майке. Влажные волосы спутаны. Над губой — куцая щетина, а на шее болтается полотенце.
Все-таки я настолько привыкла видеть Тэмаки «при полном параде» — гладко выбритым и одетым с иголочки, что вот такой «уютно-домашний» Хиро оказался для меня полной неожиданностью.
— Ну что, полегчало? — не смогла удержаться я от издевательски-сочувственного тона.
Обиды в ответном взгляде Хиро хватило бы на десятерых детишек, оставленных на Рождество без подарков.
— Нечего пить всякую гадость, тогда и лечиться не придется, — наставительно заметила я. — Неужели вас мама не учила, что у ведьм ничего брать нельзя?
— Ну это же твоя бабушка бренди принесла. — Он сдернул с шеи полотенце, — Якобы в качестве извинений за доставленные тобой неудобства. Помню, как вчера эта бутылка мне на глаза попалась, когда я за коньяком полез, а дальше как отрезало. Что было-то?
Краска предательски бросилась мне в лицо, щеки обдало жаром.
— Понятно… — протянул Хиро, подсушивая полотенцем волосы. — Приставал, значит… Хотя странно это все, обычно на меня подобные ведьмовские штучки не действуют.
— Как это?
— Кофе нальешь — покажу, — усмехнулся Тэмаки, подсаживаясь к барной стойке. — Достань там из левого шкафчика пакет с рогаликами. Нет, не в том. Левее.
В полном шоке от этого нового, какого-то по-человечески близкого и понятного Хиро я беспрекословно исполнила его просьбу. Прежде чем взяться за кружку, он отбросил полотенце и тряхнул головой. В легком облачке брызг все идеально улеглось волосок к волоску — нарочито неровный пробор, косая рваная челка, ровные пряди вдоль шеи. Точно над его прической не менее часа трудился профи, изведя при этом полфлакона лака.
— Обалдеть! Как это вы?..
Хиро отхлебнул из чашки.
— Три года назад я был обвинителем в одном деле о браконьерстве в Рассветном море. Некое судно промышляло отловом сирен с дальнейшей поставкой их в бордели на материк. Перевозку переживала одна из десяти в лучшем случае, но и это с лихвой окупало промысел. В общем, там не так чтобы все интересно. Долгий процесс был, муторный, но я для каждого добился максимального срока…
Уставившись в одну точку, он замолчал, задумчиво отщипывая от рогалика небольшие кусочки и отправляя их в рот.
— А волосы при чем? — не выдержала я.
— А волосы при чем? — не выдержала я.
Рассветник вздрогнул и очнулся.
— Жена одного из браконьеров оказалась нелегальной ведьмой. Решила отомстить выскочке-прокурору, у которого… как же это у вас говорится… а!.. губы от молока еще не высохли. Принесла мне якобы петицию от жен осужденных рыбаков. На входе охрана проверила — никакого магического фона ни на бумаге, ни на женщине. А она, пока шла до моего кабинета, заглянула в дамскую комнату…
Распознать ведьму невероятно трудно, ведь она не использует собственную энергию, чтобы творить магию. Ведьма просто знает, что и с чем надо смешать, чтобы получилось чудо. И только она может соединить несоединимое, получая замесь. Этому нельзя научить, универсальных рецептов здесь не существует, пропорции определяются исключительно природным чутьем каждой отдельно взятой ведьмы. Все эти ведьмовские гримуары [11] — плод воспаленного воображения первых инквизиторов.
Да, в библиотеке Спэрроу-хилл полно книг с рецептами, но для обычного человека они бесполезны, как справочники по ядерной физике для простого обывателя. Потому как только ведьме доступно слить воедино попутный ветер, невесомость перышка и старый пылесос. Другое дело, что подойдет для этих целей не каждое перышко, попутность ветра окажется под большим сомнением, и уж точно понадобится пылесос определенной конструкции.