— Обижаете, маленькая мисс, — надулся дворецкий, но тем не менее покладисто испарился.
Я толкнула дверь и вошла в темную мансарду, привычно нащупывая правой рукой выключатель. Из мебели тут — старый платяной шкаф без зеркала да стул на неровных ножках.
Снятая одежда заняла свое привычное место на плечиках в шкафу, а белье аккуратной стопочкой легло на полку. Я плотно закрыла дверь, с ногами забралась на стул и, покачиваясь, принялась ждать, пока меня накроет превращением. Как назло приступ даже не думал начинаться. То ли дело было в принятой днем СС, то ли в неподобающем настрое.
Я теснее обхватила коленки. Без одежды было зябко. Обогреть комнату, конечно, никто не догадался.
«Надо помочь дяде Берни».
Увы, особого энтузиазма эта мысль не вызвала.
«Бедный-несчастный дядя Берни! А уж дочка его, Мисси, — уж подавно бедняжечка. С таким-то мужем!».
Организм остался равнодушен к мысленным причитаниям.
Сюда бы Тэмаки Хиро, я бы тотчас испуганной пташкой запорхала!
У меня зачесались локти.
Хм… Пожалуй, это идея.
Совсем немного усилий, и глава юридической службы нарисовался перед моим мысленным взором, как живой.
Совсем немного усилий, и глава юридической службы нарисовался перед моим мысленным взором, как живой.
Скрестил руки на накачанной груди и вперил в меня тяжелый взгляд.
«Почему я голый по пояс, мисс Спэрроу? Какие-то нездоровые у вас фантазии». — Воображаемый Тэмаки прошелся по комнате туда-сюда, пока я торопливо «дофантазировала» ему черный свитер. Еще немного подумав, сделала его менее обтягивающим и обычной вязки, а не в крупноячеистую сетку.
Вслед за локтями зачесались ладони.
Так, стоит закрепить наш успех.
«Как там поживает наш отчет, мисс Спэрроу? Может, вам надо помочь с вдохновением?» — Тэмаки сощурился и нехорошо так разулыбался.
Что у него за скептическое выражение лица при взгляде на мою грудь!
Я возмущенно подскочила. Еще более скептическим взглядом Хиро окинул мои прочие неприкрытые «прелести».
Пеньки перьев вспороли кожу, быстро вырастая и полностью покрывая стремительно легчающее тело. Грудная клетка с сухим треском раздалась вширь. Руки взметнулись вверх, а опустились уже крыльями. Они захлопали в воздухе, подбрасывая меня к потолку. Пол ухнул вниз, а стены разбежались далеко в стороны.
В книгах любят писать про непривычные ощущения героя-оборотня при превращении. Или дикие мучения. Треск костей, ошметки мяса. Ах да, и еще обязательно про какую-нибудь слизь напишут, чтобы картинка гадостнее вышла.
Вот скажите мне, какой организм выдержит подобное измывательство, даже если делать скидку на хваленую регенерацию оборотней? То-то же.
На самом деле все намного проще. Пространство сворачивается вокруг меня в кокон, который принимает вид воробья. Я лишь заполняю эту форму, которая давно не вызывает у меня дискомфорта. Привычка — великая вещь, особенно когда ей больше десяти лет. Поэтому, по моим ощущениям, это не я уменьшилась — просто мир вырос, точно кто-то надул спущенный воздушный шарик.
В дверь постучали. Через мгновение она со стуком распахнулась.
— Лапушка, ты готова? — Дыхание у тети сбилось.
Очки на резинке, летный шлем и тяжелая кожаная куртка, которые по задумке должны были придавать тетушке залихватский вид бывалого летчика, на деле вызывали приступ нездорового смеха даже у воробьев.
Я села к ней на плечо, перебирая цепкими лапами, добралась до воротника и ткнулась головой в мягкую щеку, стараясь не поцарапать клювом.
— Чьювик! Чьик!
«Вперед, нас ждут великие дела!» — в переводе с воробьиного.
Пыхтя и ругаясь на чем свет стоит, тетя выкатила из гаража старый пылесос.
— Чтоб тебя! — уперев трубу в землю, она от души пнула бок железного друга. — Поднимайся давай!
Тот недовольно забухтел, но оторваться от земли не пожелал.
— Я кому сказала, поднимайся! Хуже будет, — пригрозила тетушка.
Пылесос чихнул пару раз и умолк.
— Старый стал совсем. Эх, придется за метлой идти…
Обруганная техника тут же затарахтела, как новенький трактор, взмыла вверх и замерла в метре от земли, всем своим видом демонстрируя беспочвенность тетиных инсинуаций насчет дряхлости.
— Давно бы так… — Тетушка, кряхтя, взобралась на пылесос и, зажав трубу под мышкой, скомандовала: — Ну что ж, мой верный буцефал, курс на юго-запад!
Я едва успела спрятаться в кармане тетушкиной куртки, когда мы рванули с места, ныряя прямо в ночное небо.
Глава 4
Два переворота в воздухе. Кубарем по чертополоху. И полная остановка в овраге. Вряд ли кто-нибудь назвал бы такую посадку удачной. Но для тети Элспет и ее верного друга пылесоса это было высшим пилотажем.
Успев катапультироваться раньше их приземления, я терпеливо дожидалась, пока тетя наконец вытащит из канавы свое тарахтящее чудовище и снизойдет до объяснений, куда же мне лететь дальше.
До Ларквилидж от нас было минут сорок пылесосолета. Тихий уютный городишко. Как и прочие в респектабельном южном предместье столицы. Двухэтажные домики с красными черепичными крышами и ухоженными зелеными изгородями. Я не ориентировалась здесь совершенно и уж точно не представляла, как добраться до дома старины Берни из той дыры на задворках, куда нас занесло.