— Охотилась? — спрашивает он. Сразу видно, что он не считает это хорошей идеей.
— На самом деле нет. Направляешься в город? — спрашиваю я.
— Да, предполагается, что я обедаю со своей семьей, — говорит он.
— Ладно, я могу хотя бы прогуляться с тобой. — Дорога от деревни Победителей до площади не часто используется. Это достаточно безопасное место, чтобы поговорить. Но я, кажется, не могу вымолвить не слова. Когда я предложила это Гейлу, все закончилось очень плохо. Я кусаю свои потрескавшиеся губы. Площадь становится все ближе с каждым шагом. Вероятно, скоро у меня не будет возможности. Я глубоко вдыхаю и позволяю словам выйти наружу.
— Пит, если бы я попросила тебя сбежать со мной из Дистрикта-12, ты бы сделал это?
Пит берет мою руку и останавливает меня. Ему не нужно смотреть мне в лицо, чтобы понять, серьезна ли я.
— Зависит от того, почему ты спрашиваешь.
— Я не убедила президента Сноу. В Дистрикте-8 восстание. Мы должны уйти, — говорю я.
— Когда ты говоришь «мы», ты имеешь в виду тебя и меня? Нет. Кто еще должен пойти?
— Моя семья. Твоя, если они захотят. Возможно, Хеймитч, — говорю я.
— А что насчет Гейла? — спрашивает он.
Твоя, если они захотят. Возможно, Хеймитч, — говорю я.
— А что насчет Гейла? — спрашивает он.
— Я не знаю, у него могут быть другие планы, — отвечаю я.
Пит качает головой и дарит мне несчастную улыбку.
— Держу пари, он пойдет. Конечно, Китнисс, не сомневайся, я пойду.
Я чувствую зарождающуюся во мне надежду.
— Пойдешь?
— Да. Только я сомневаюсь, что ты пойдешь, — говорит он.
Я резко выдергиваю свою руку.
— Значит, ты плохо меня знаешь. Будь готов. Это может случиться в любую минуту.
Я начинаю уходить, но он идет за мной, отставая на шаг или два.
— Китнисс, — зовет меня Пит. Я не замедляю ход. Если он думает, что это плохая идея, я не хочу знать об этом, потому что это все, что у меня есть. — Китнисс, подожди. — Я пинаю грязный заледенелый кусок снега на своем пути и позволяю ему догнать меня. Угольная пыль делает все вокруг особенно уродливым. — Я действительно пойду, если ты хочешь этого. Я просто считаю, что нам нужно обговорить это с Хеймитчем. Убедиться, что мы не сделаем только хуже для всех. — Он поднимает голову. — Что это?
Я тоже замечаю. Я была так поглощена своими проблемами, что не обратила внимания на странный шум, прибывающий с площади. Свист, звуки ударов, вздохи толпы.
— Идем, — говорит Пит. Его лицо внезапно ожесточается. Я не знаю почему. Я не могу понять, что значат эти звуки, даже предположить, что происходит. Но для него это означает что-то плохое.
Мы добираемся до площади, там, очевидно, что-то происходит, но толпа стоит слишком плотно, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть. Пит подходит к ящику рядом со стеной кондитерской и протягивает мне руку, одновременно пытаясь осмотреть площадь. Я на полпути вверх, кода он внезапно блокирует мне путь.
— Спустись и уходи! — шепчет он, но его голос резок и настойчив.
— Что? — говорю я, пытаясь снова залезть на ящик.
— Иди домой, Китнисс! Я буду там через минуту, обещаю! — говорит он.
Независимо оттого, что там, оно ужасно. Я выдергиваю свою руку из его и начинаю прокладывать путь сквозь толпу. Люди видят меня, узнают и затем смотрят, паникуя. Руки пихают меня назад. Голоса шепчут:
— Уходи отсюда, девочка.
— Ты только сделаешь хуже.
— Что ты хочешь? Убить его?
Но мое сердце бается настолько быстро и тяжело, что я почти не слышу их. Я только понимаю, что независимо оттого, что ждет меня посреди площади, это предназначено мне. Когда я, наконец, прорываюсь к свободному месту, я понимаю, что я была права. И Пит был прав. И эти голоса тоже были правы.
Запястья Гейла привязаны к деревянному столбу. Дикая индейка, которую он подстрелил чуть раньше, висит над ним, прибитая гвоздем за шею. Его куртка сброшена на землю, рубашка порвана. Он стоит на коленях без сознания, поддерживаемый только веревками. То, что раньше было его спиной, теперь сырой, кровавый кусок мяса.
За ним стоит мужчина, которого я никогда раньше не видела, но я узнаю его униформу. Она предназначается Главному Миротворцу. Но, тем не менее, это не старый Крэй. Это высокий, мускулистый человек с острыми стрелками на штанах.
Части картины так и не складываются воедино, пока я не вижу, что его рука поднимает кнут.
Глава 8
— Нет! — кричу я и кидаюсь вперед. Слишком поздно, чтобы помешать руке опуститься. Инстинктивно я понимаю, что у меня не хватит силы остановить ее. Вместо этого я бросаюсь непосредственно между кнутом и Гейлом. Я раскидываю свои руки так, чтобы защитить как можно больше его покалеченного тела, таким образом, у меня нет никакой возможности защититься от розги.
Я получаю всю силу удара на левую часть лица.
Боль на мгновение ослепляет меня. Острые вспышки света мелькают перед глазами, и я падаю на колени. Одной рукой трогаю щеку, другой держусь, чтобы окончательно не упасть. Я уже чувствую, как появляется опухоль, как она закрывает мои глаза. Камни подо мной мокрые от крови Гейла, воздух наполнен ее запахом.
— Хватит! Вы убьете его! — воплю я.
Мне удается взглянуть в лицо своему противнику. Суровое, с глубокими морщинами и жестким ртом. Седые волосы почти сошли на нет, глаза настолько черные, что кажется, будто они состоят из одного зрачка, длинный прямой нос, красный из-за холодного воздуха. Сильная рука поднимается снова, его взгляд останавливается на мне. Мои руки тянутся к плечу, желая достать стрелу, но, естественно, оружие осталось в лесу. Я стискиваю зубы, ожидая следующего удара.