— Отпустил.
Плохая новость. Сейчас в Булгарии — безвластие. К Сурсувулу доверия нет. Кесарь Петр — на смертном одре. Но его сын Борис — законный наследник. Вокруг него могут сплотиться враги русов.
Вокруг него могут сплотиться враги русов.
Впрочем, разделять и властвовать — это как раз в духе византийской политики. А вот зачем сообщать русам об этой явно враждебной акции?
— Это что, послы ромейские тебе сказали? — Удивился Икмор.
— Послы-то как раз помалкивали, — ответил Святослав. — Но у Калокира среди посольских надежный человек имеется. От него и узнали.
— Что еще сообщил «надежный человек»? — спросил Икмор. — Как у кесаря ромейского дела в Азии?
— В Азии — хорошо. Там у него сильный воевода — Иоанн Цимисхий.
— Это плохо, — заметил Икмор.
— … зато в Константинополе дела нехороши. Голодно в Константинополе. И недовольство среди смердов. Да и бояре ромейские ропщут от поборов кесарских. И всё равно, говорят, казна кесарская пуста.
— А вот это уже хорошо, — одобрил Икмор.
— … но о казне послы сказали, — уточнил Святослав. — Мол, обнищали. Потому никак не может кесарь ромейский по достоинству меня одарить. А вот человек Калокира говорит: кесаревичам булгарским золото в дорогу нашлось. И жены для них нашлись — кесаревны ромейские, — Святослав недобро усмехнулся.
Воеводам неведомо, но князь знал: Ольга хотела для Ярополка невесту-кесаревну, — и ей было отказано.
— Большое войско с царевичами идет? — поинтересовался Икмор.
— Не думаю, что большое. Но Преславу оборонить — хватит.
— Да, Преслава — сильная крепость, — согласился Икмор. — Я так понял, княже: нам надо осадить город и не пропустить в него царевичей, верно?
— Нет, не верно! Ты как меня слушаешь? — сердито произнес Святослав. — Я сказал: войти в Преславу раньше царевичей!
— Не получится, — Икмор покачал головой. — Я преславские стены видел. Только воев погубим. Прости, батька, но я своих гридней с ровного поля на преславские стены не погоню. Надо в правильную осаду вставать. Пока машины подтянем, пока соберем, пока бреши пробьем или ворота завалим… Так и до осени можно провозиться.
— Верно воевода говорит! — тут же подпел Щенкель. — Не осилить нам, княже. Вон под Саркелом ты всем войском сколько дней простоял? А тут мы вдвоем. Преслава-то покрепче Саркела будет.
— Доростол — тоже, — напомнил Святослав. — Да и не вдвоем вы будете, а втроем.
— А третий — кто?
— Серегей.
— Разве он вернулся? — удивился Щенкель. — Дружина его здесь, а самого воеводу я с новолуния не видел.
— Я его в Преславу послал, — сказал Святослав.
— Как это? — удивился Щенкель. — Одного, что ли, без дружины?
Щенкель был отличным воином, но вне битвы соображал довольно медленно. А Икмор уже сделал выводы.
— Пошли, черниговец, — сказал он. — Будет обидно, если Серегей откроет ворота Преславы, а нас поблизости не окажется. Тогда нам уже не десять, а тридцать тысяч воев потребуется.
Святослав не стал разубеждать Икмора. Он тоже бывал в Преславе и знал: если горожане затворят ворота, даже пятидесяти тысяч воев будет недостаточно, чтобы порушить ее стены. Когда отец кесаря Петра Симеон перенес сюда столицу, он знал, что делал. Но Святослав очень надеялся, что воевода Серегей справится. А не справится, тогда — плохо. Без Преславы в Булгарии Святославу не удержаться. Подмоги ждать неоткуда. До киевских земель — далеко. Печенеги ненадежны. Хузары? Тем самим обороняться надо. Угры и иные союзники разбегутся, как только почуют приближение сильного врага. А сильный враг — не замедлит. Войдут ромейские галеры с огненным боем в Дунай — и всё.
Перекроют реку, пожгут флот. Эх, было бы у Святослава года два-три в запасе, чтобы укрепиться на завоеванном, освоить хузарские и иные земли, поставить крепости, укрепить хотя бы днепровские волоки… Но как было отказаться от такого случая? Ромеи сами отдали ему Булгарию, своего союзника. Сами! Перун молниерукий! Святослав просто не мог отказаться от такого куска. Знал, что это может оказаться ловушкой. Знал! Ведал, что одной своей силой ему Булгарию не удержать, Доростол сдался — повезло. Придунайские крепости тоже — двойная удача. Но если устоит Преслава, тогда Плиска, Диния, Констанца и другие крупные булгарские города последуют ее примеру. Каждый замок станет оплотом сопротивления. Святослав не сможет держать их в осаде. Воинов не хватит. И всё, конец. Кесарю ромейскому останется лишь подождать, пока русы увязнут покрепче, а потом перекрыть Дунай и ждать, когда Святослав и Борис порвут друг друга. И кто бы из них ни победил, приз достанется ромеям.
Вот почему Святославу так нужна покоренная Булхария. Послушная Булгария. Союзник. Бот почему так много зависит от того, сумеет ли воевода Серегей договориться с патриархом. Если не сумеет, единственный разумный выход для русов — покинуть Булгарию. Но Святослав знал, что этот выход не для него. Великий князь киевский не умел отступать. Не успел научиться.
Было еще кое-что, о чем Святослав не сказал своим ближнихам. Послы Никифора привезли Святославу вместо обещанного золота «щедрое» предложение: взять себе завоеванные князем придунайские земли. Константинополь милостиво разрешал Святославу взять то, что и так ему принадлежит. А за это великий князь должен был ограничить свою экспансию.