Солнце вот?вот должно было коснуться краем горизонта. Еще один день подошел к концу. Относительно спокойный день — тьер при желании мог двигаться гораздо быстрее людей. Пусть даже и верховых. А потому то, что для преследователей было бешеной скачкой, он рассматривал всего лишь как приятную прогулку. Но это не могло продолжаться бесконечно, он и так уже несколько дней подряд боролся с собой, не желая устраивать резню. Но и не мог заставить себя убежать — а потому эти дни и превратились в преследование. Душа тьера рвалась на части — разум кричал о том, что бойня не должна случиться, сердце требовало схватки.
Сегодня сердце победило. Эта ночь спокойной не будет. Для кого?то ее вообще не будет, ночи, ни этой… ни всех последующих.
Тернер поправил меч, убедился, что кинжал легко выходит из ножен, и не торопясь двинулся навстречу преследователям. Откладывать столкновение больше не имело смысла. Он дал им все мыслимые шансы, он предупреждал — что ж, время разговоров кончилось. Может, следовало бы подождать ночи и атаковать в темноте? Это было бы мудро с точки зрения тьера, для которого день ли, ночь — все одно, зрение послушно подстроится под нужный суточный ритм.
И все же он не стал ждать темноты. Пусть они нападут первыми. Пусть в очередной раз проявят свою сущность…
Всадники, нещадно нахлестывающие малочувствительных к такого рода воздействию скакунов, приближались быстро. Тернер шел им навстречу пешком. Своего скакуна он уже неделю как оставил в какой?то хижине, хозяин которой вышел навстречу путнику и предложил разделить с ним кров и скудный стол.
Тернер шел им навстречу пешком. Своего скакуна он уже неделю как оставил в какой?то хижине, хозяин которой вышел навстречу путнику и предложил разделить с ним кров и скудный стол. В тот момент это поразило Хищника — он никак не мог понять, как может человек вот так спокойно пригласить в гости незнакомца, да еще отдать ему часть своего и без того небогатого ужина. Это было странно… как, впрочем, и многое из того, с чем ему пришлось столкнуться, сменив скуку пребывания в Хрустальной Цитадели на полную приключений жизнь странника. Он не нуждался ни в пище, ни в отдыхе… но, неожиданно для себя самого, соскочил с седла. А утром, уходя, оставил в этом весьма небогатом доме скакуна, а заодно и все монеты, что имел. Почему он так поступил? Сам Тернер ответить на этот вопрос не мог…
Первый из преследователей вынырнул из?за холма и резко осадил скакуна. Тот, присев на задние лапы, забил передними в воздухе и лишь через некоторое время успокоился и позволил своему седоку думать о чем?либо, кроме отчаянных попыток удержаться в седле.
Мутации, превратившие грациозных лошадей в покрытых чешуей клыкастых и когтистых тварей, заодно поменяли и характер животных. Все без исключения скакуны были законченными флегматиками, почти равнодушными к тому, что происходит вокруг. Все как один нервничали в присутствии мертвецов. Все терпеть не могли быстрой скачки. Но когда они, неохотно повинуясь воле хозяина, переходили в неуклюжий, но довольно быстрый галоп, остановить их было немногим проще, чем сорвавшийся с горы камень.
Всаднику понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы убедиться — перед ним вожделенная жертва, сам Тернер собственной персоной.
Вполне вероятно, что всадник был наслышан о том, что преследуемый совсем не так прост, как хотелось бы. Да и то сказать, обычные люди редко становятся объектами Большой Охоты. Но и сам он был отнюдь не простым наемником, а вполне квалифицированным магом… и все же сумма, за которую он подрядился участвовать в погоне, должна была насторожить его. Напомнить, что огромные, неслыханно огромные деньги не даются за просто так.
Ни о чем таком маг не подумал. Он видел перед собой Тернера и помнил только, что тот, кто убьет жертву, получит золото. Много, много золотых кружочков с портретом Его Величества, столько, что и сосчитать?то их будет немалой проблемой. И он очень хотел это золото…
Огненная молния ударила в грудь пешему. Во всяком случае, магу, который в памяти Тернера так и остался безымянным, так показалось. На самом деле мишень, которой следовало бы оставаться неподвижной и принять смерть, мгновенно сместилась в сторону, и пламенный заряд разорвался на земле, подняв в воздух клуб дыма, осколков камней и комочков почвы. А в следующее мгновение маг увидел, что его мишень спокойно стоит в полушаге от дымящейся воронки.
Тернер спокойно переждал еще три или четыре выпада. Маг, противостоящий ему, был неплох. Не столь хорош, как Древние… и даже не дотягивающий до уровня Таяны, но все же он явно не вчера покинул скамью Академии. Любой другой на месте Тернера не имел бы шансов уцелеть. Но тьер не боялся мага.
— Остановись, безумец! — крикнул Тернер, в очередной раз увернувшись от атаки, на этот раз маг воспользовался ледяной молнией. Изрядный участок земли, на котором только что стоял тьер, затянуло ледяной коркой. — Ты что, смерти ищешь? Остановись!
Еще одна атака. В этот раз не хватило даже нечеловеческой изворотливости тьера — голубая молния мазнула его по плечу. И Хищник внутри Тернера прорвался наружу, затмевая сознание, переводя его в состояние боя, когда действует уже не разум — инстинкты, боевые рефлексы, вложенные в это тело еще тысячу лет назад и с тех пор непрерывно совершенствовавшиеся.