— Стабилизатор — это… — Таяна подозревала, что ответ ей уже известен. И не ошиблась.
— Это своего рода лекарство, — невесело усмехнулся пес, оскалив клыки. — Я знаю, леди, о чем вы думаете. Многим известно, из чего оно готовится. Прием препарата дает защиту от любых изменений реальности на некоторое… увы, на очень незначительное время. Достаточное, чтобы добежать до укрытия. Наши дома… мы научились строить их так, что самые опасные изменения почти не проникают внутрь. И все равно гарантий нет.
— Почему же вы живете здесь? — не выдержала Таяна. — Не лучше ли найти мир, где вам ничего не будет угрожать?
— Если бы… — фыркнул пес. — Наши тела приспособились к изменениям, к Волнам. Там, в другом мире, нас ждет скорая гибель. Думаете, мы не пытались? Проходит совсем немного времени, и тело отказывается служить… а иногда просто исчезает. Без следа. Когда?то мы рвались уйти любой ценой… потом привыкли. Здесь тоже можно жить, леди, уверяю вас. Есть даже положительные стороны. К примеру, вы себе нравитесь, леди? Ах да, вы красивы… я вполне могу представить себе каноны красоты в вашем мире, леди, и уверен, что вы им полностью соответствуете. Но неужели вам никогда не хотелось измениться, хотя бы немного?
— Уж стать на четыре лапы мне точно не хотелось… — заявила Таяна, стараясь смягчить реплику улыбкой.
Собака осклабилась в ответ.
— Зря, в этом есть свои плюсы. Зато мы изменяемся часто и никогда не знаем, что получится. В этом есть свой интерес, не так ли? Да, между прочим, Волна уже прошла. Если у вас, друзья мои, есть другие дела в нашем городе, то самое время заняться ими. А когда сочтете нужным, приходите, я всегда здесь. Лавка Снов к вашим услугам в любое время.
Жаров, с явным сожалением отставив в сторону опустевшую чашку, подошел к двери, чтобы откинуть в сторону засов. Рука проскрежетала ногтями по поверхности двери. Он присмотрелся — теперь это была не деревянная дверь, теперь ее поверхность больше напоминала шероховатый пластик. Он затравленно оглянулся… свечи… нет, это ведь не восковые палочки с фитилем, это светильники, электрические, стилизованные под свечи.
— Там задвижка, сверху, — подсказал пес, обдирая со шкуры комки шерсти. — В сторону оттяните, дверца и откроется.
Задвижка и в самом деле отошла в сторону легко, щелкнув и зафиксировавшись в этом положении. Дверь распахнулась, и Денис зажмурился от хлынувшего с улицы света. Осторожно сделал шаг через порог, огляделся. В небе вовсю сияло солнце… он присмотрелся — нет, солнц было три. Одно большое и два поменьше. Свет был ослепительным, ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с такой яркостью. Жаров нацепил шлем, и послушная автоматика этой неземной конструкции немедленно приняла меры, убавив яркость до приемлемой.
А вокруг расстилался совершенно незнакомый город. Высокие, уходящие в синее небо стрелы зданий, сияющих стеклом и металлом, покрытие на дороге, весьма напоминающее асфальт — на Земле кое?где его еще применяли. А вдоль дороги — деревья… или странные скульптуры? Состоящие из множества мелких кристаллов, эти странные конструкции, больше всего и в самом деле напоминавшие деревья, преломляли жгучие солнечные лучи, разбрасывая во все стороны мириады слепящих лучиков.
— О?ох!!! — то ли восхищенно воскликнула, то ли простонала за его плечом Таяна. — Чт?то это?
— Это? Это дома, Тэй… почти такие, как на моей родине.
— Ты жил… в таком дворце?
— Почти… — Жаров усмехнулся. Там, на Земле, проживание в небоскребах отнюдь не было показателем социальной значимости. Все, у кого хватало средств, старались селиться подальше от мегаполисов, там, где еще оставалось место зелени, относительно чистой воде и воздуху. В последние пятьдесят — шестьдесят лет и над городами воздух стал более или менее терпимым, но все равно не мог сравниться с загородной зоной. Он не раз думал о том, что, когда его счет в банке станет более или менее приличным, он и сам купит какой?нибудь маленький домик подальше от городской суеты, от скоростных магистралей… и рядом с домом обязательно будут деревья.
Что ж, он попал в мир, не знающий, что такое промышленные отходы, что такое отравление окружающей среды. И вот сейчас, глядя на этот город, на небоскребы, Жаров думал о том, жалеет ли он об утраченном? Жалеет ли, что квартира в высотном доме сменилась каменной палатой, бревенчатой избой или вовсе палаткой в лесу? Жалеет ли, что мягкое сиденье скоростного флаера сменилось седлом лошади… или чешуйчатой твари, непонятно почему разрешающей на себе ездить? А вместо бластера ему теперь придется долго и упорно овладевать мечом.
За прошедшие месяцы он думал об этом не раз. И не знал ответа… ответ пришел только теперь, однозначный и честный. Он не жалел. Ни о чем…
Они двинулись вдоль по улице, прямой как стрела. Отойдя на пару кварталов, Жаров обратился к прохожему — почти человекообразному, если не считать огромных, в пол?лица, фасетчатых глаз, как у стрекозы… И не удивился, когда в ответ на просьбу объяснить дорогу к Лавке Снов тот принялся долго и путанно объяснять, куда идти, да где и в какую сторону поворачивать.
Пройдя совсем немного, Жаров убедился, что снова запутался, — и обратился за помощью опять. А затем — и еще раз. Таяна уже устала от однообразия сияющих громадин, лишенных индивидуальности, и уже согласна была на что угодно, лишь бы поскорее завершить миссию и вернуться в свой, такой простой и понятный мир.
Наконец очередной прохожий — существо, весьма смахивающее на кентавра — вместо ответа просто ткнул толстым пальцем, увенчанным внушительным когтем, в сияющую стеклом дверь.