— Рада вас видеть, — приветливо сказала она. Глаза ее оставались холодными как лед.
— Доброе утро, миссис Стайнер, — ответила я. — Капитан Марино с вами?
— Он католик.
На Денизе было черное шерстяное пальто, доходившее до верха черных туфель. Руки обтягивали черные лайковые перчатки. Никакого макияжа — она лишь слегка подкрасила свои чувственные губы. Вьющиеся волосы медового цвета свободно ниспадали на плечи. Ее холодная красота как нельзя лучше подходила к нынешней погоде. И как только я могла чувствовать к ней жалость и верить в ее боль?
— А вас что привело в нашу церковь? — спросила она. — Ведь в Эшвилле есть католический храм.
«Что еще ей известно обо мне? — подумала я.
«Что еще ей известно обо мне? — подумала я. — Насколько Марино был с ней откровенен?»
— Я приходила почтить память вашей дочери, — ответила я, смотря ей в глаза.
— Что ж, очень мило с вашей стороны. — Она продолжала улыбаться, не отводя взгляда.
— Очень удачно, что мы встретились, — произнесла я. — Мне нужно задать вам несколько вопросов. Сейчас вам будет удобно?
— Прямо здесь?
— Я предпочла бы у вас дома.
— У меня только сандвичи на обед. Пит пытается сбросить вес, а готовить для себя одной не хочется.
— Еда меня не интересует. — Я уже практически не скрывала своих эмоций и не старалась смягчить выражение на своем лице. Эта тварь пыталась убить меня и едва не убила мою племянницу.
— Тогда приезжайте, пожалуйста.
— Можно отправиться с вами? У меня сейчас нет машины.
Мне было просто необходимо увидеть ее автомобиль.
— Моя тоже в мастерской.
— Как же так? Насколько я помню, она совсем новая. — Будь у меня вместо глаз лазеры, мой взгляд уже прожег бы ее насквозь.
— Боюсь, мне попалась бракованная — заглохла прямо на дороге, в другом штате. Пришлось оставить ее в ближайшем салоне. А в церковь меня соседка подвезла. Если хотите, можете тоже поехать с нами. Она дожидается в машине.
Мы спустились по лестнице к тропинке и вышли на стоянку, где еще оставалось несколько машин. Одна-две как раз отъезжали. Соседкой Денизы оказалась старушка в розовой шляпке-«таблетке» и со слуховым аппаратом. Она ждала нас за рулем древнего белого «бьюика». Внутри немилосердно жарила печка и играла музыка в стиле госпел. Миссис Стайнер предложила мне сесть вперед, но я отказалась — не хватало еще, чтобы она оказалась у меня за спиной. Я хотела, чтобы Дениза все время оставалась у меня на виду. Я пожалела, что не взяла с собой «кольт», решив, что в церкви оружие неуместно. Подобного развития ситуации я не предвидела.
Впереди миссис Стайнер с соседкой болтали о чем-то, а я молча сидела сзади. Поездка заняла всего несколько минут. Вскоре мы оказались у ее дома, и я заметила машину Марино на том же самом месте, где видела ее вчера вечером, когда мы с Уэсли медленно проезжали мимо. Как-то мы с ним встретимся? Что ему сказать? И как поведет себя он?
Миссис Стайнер открыла дверь. Мы вошли в прихожую, и я заметила на столике ключи от машины Марино и от его номера в мотеле, лежащие в декоративной тарелочке.
— А где капитан Марино? — спросила я.
— Наверху, спит. — Она стянула перчатки. — Ему с вечера что-то нездоровится. У нас тут какой-то вирус ходит.
Дениза расстегнула пальто и слегка передернула плечами, сбрасывая его. При этом она чуть скосила глаза в сторону — видимо, она привыкла давать окружающим возможность оценить ее высокую грудь, которую не могло скрыть даже самое скромное одеяние. Язык ее тела был языком обольщения, и сейчас он о многом говорил мне. Она дразнила меня, но не так, как дразнила бы мужчину, а выставляя напоказ свое превосходство. В других женщинах она видела соперниц, и это еще больше прояснило для меня ее отношение к дочери.
— Мне, наверное, стоит заглянуть к нему, — сказала я.
— Ему нужно просто поспать. Я отнесу ему горячего чаю и тут же вернусь к вам. Пожалуйста, располагайтесь в гостиной. Что вы будете — чай, кофе?
— Ничего, спасибо, — отказалась я.
Тишина, стоявшая в доме, пробудила у меня нехорошие предчувствия. Едва услышав, как миссис Стайнер поднимается по лестнице, я, оглядевшись вокруг, прокралась в прихожую, сунула ключи от машины Марино в карман и прошла в кухню, где слева от раковины находилась дверь во двор, а напротив — другая, запертая на засов.
Я отодвинула засов и повернула ручку двери.
Дохнувший изнутри холодный затхлый воздух подтвердил, что дверь ведет в подвал. Я пошарила по стене, нащупала выключатель и щелкнула им. В свете лампочки появились деревянные ступеньки, выкрашенные в темно-красный цвет. Узнать, что там, внизу, было необходимо, и меня не останавливал даже страх, что Дениза Стайнер застанет меня здесь. Сердце стучало в груди, готовое вот-вот выскочить наружу.
Стол, за которым работал Чак Стайнер, все еще стоял здесь, заваленный инструментами и разобранными механизмами. Стрелки на циферблате старых часов замерли на одном месте. Там и тут на столешнице и на бетонном полу вперемешку с проволокой, маленькими гвоздиками и винтиками валялись кусочки «флоридской пробки» с оттисками мелких деталек, некогда закрепленных на пробковых щитках для устранения лишней смазки. Выпотрошенные корпуса высоких напольных часов застыли в тени безмолвным караулом. По углам я заметила несколько древних радиоприемников и телевизоров и разномастную мебель, покрытую толстым слоем пыли.