— Судья Бэгли не отличается терпением, — предупредил меня Дженретт на мраморных ступенях, ведущих в обветшалый дворец правосудия, — и могу сказать заранее, что ваше предложение ему не понравится.
Я знала, что и сам Дженретт не в восторге от предстоящей эксгумации — кому захочется, чтобы другой специалист копался в его работе. Мы оба понимали, что получается, будто он оказался не на высоте.
— Послушайте, — сказала я, направляясь вслед за ним по коридору третьего этажа, — мне тоже это не нравится. Эксгумации не доставляют мне удовольствия, и мне бы очень хотелось, чтобы у нас был другой выход.
— Да, жаль, что я не обладаю необходимым опытом в делах, с которыми вы сталкиваетесь каждый день, — согласился он.
— С таким я каждый день не сталкиваюсь, — ответила я, тронутая отсутствием какой-либо враждебности с его стороны. — Слава Богу, это все же происходит не так часто.
— Не стану обманывать вас, доктор Скарпетта, когда девочку нашли и меня вызвали туда, мне было очень нелегко. Возможно, мне следовало затратить чуть больше времени.
— Мне кажется, округу с вами очень повезло, — искренне сказала я. — Хотела бы я, чтобы в Виргинии было побольше таких специалистов, как вы. Вас бы я точно приняла на работу.
Он знал, что я говорю от чистого сердца, и улыбнулся в ответ. Мы вошли в приемную. Старенькая секретарша в толстых очках строго посмотрела на нас. Вместо компьютера перед ней стояла электрическая пишущая машинка, а по выстроившимся вдоль стен стальным шкафчикам серого цвета несложно было предположить, что ее коньком являлось ведение картотеки. Солнце с трудом пробивалось сквозь едва открытые жалюзи, в воздухе витали мириады пылинок. Старушка втирала в костистые руки увлажняющее молочко, пахнущее розовым маслом.
— Судья Бэгли ждет вас, — сказала она, прежде чем мы успели назваться. — Пройдите чуть дальше, вон в ту дверь. — Она указала на закрытую дверь прямо напротив той, через которую мы только что вошли. — Только должна вас предупредить, что ровно в час перерыв на ленч заканчивается и судье нужно будет вернуться в зал заседаний.
— Благодарю вас, — ответила я. — Постараемся не отнять у него много времени.
— Ну, это у вас вряд ли получится.
На робкий стук Дженретта в массивную дубовую створку изнутри последовало рассеянное: «Войдите!» Его честь — сухопарый бородатый мужчина лет шестидесяти, без пиджака, с абсолютно прямой спиной — восседал в потертом красном кожаном кресле за необъятным столом. Пока он проглядывал какие-то записи в блокноте, я успела сделать несколько важных наблюдений. Порядок на столе свидетельствовал о его занятости и высоких профессиональных качествах, а вышедший из моды галстук и туфли на мягкой подошве ясно показывали, что их обладателю совершенно наплевать на то, какие выводы сделают о нем посторонние.
— Для чего вам понадобилось тревожить прах? — переворачивая страницу блокнота, спросил он. За мелодично-протяжным южным выговором чувствовался быстрый ум.
— Мы подняли отчеты доктора Дженретта, — ответила я, — и пришли к выводу, что в ходе первоначального исследования некоторые вопросы остались неразрешенными.
— С доктором Дженреттом я знаком, а вот с вами, боюсь, нет, — заметил судья, откладывая блокнот в сторону.
— Я доктор Скарпетта, главный судебно-медицинский эксперт штата Виргиния.
— Кажется, вы также имеете какое-то отношение к ФБР?
— Да, сэр. Я являюсь консультирующим патологоанатомом отдела следственного анализа Бюро.
— Он как-то связан с отделом бихевиоральных исследований?
— Это одно и то же. Название несколько лет назад изменили.
— Значит, составление психологических портретов серийных убийц и прочих преступников с аномальным поведением, о которых у нас до недавнего времени никто и не слыхал. — Судья пристально смотрел на меня, сплетя пальцы на коленях.
— Да, мы занимаемся именно этим, — ответила я.
— Ваша честь, — вступил в разговор Дженретт, — полиция Блэк-Маунтин запросила содействия ФБР. Есть опасения, что Эмили Стайнер убил человек, уже совершивший несколько аналогичных преступлений в Виргинии.
— Эта информация мне известна, доктор Дженретт. Вы уже любезно сообщили мне ее, когда звонили по телефону. Однако на повестке дня у нас лишь один пункт — вы хотите, чтобы я дал разрешение выкопать из земли тело девочки. Прежде чем я допущу подобное кощунство, вам придется привести по-настоящему веские аргументы. Кстати, я настоятельно предлагаю вам обоим присесть — так будет удобнее и вам, и мне. Стулья здесь поставлены именно для этого.
— На коже девочки имеется отметина, — пояснила я, заняв место по другую сторону стола.
— Что за отметина? — Он с интересом взглянул на меня.
Дженретт вытащил фотографию из конверта и положил ее на лежавший перед судьей бювар.
— Вот здесь она видна, — добавил доктор.
Судья с непроницаемым выражением лица разглядывал снимок.
— Мы не знаем, что она собой представляет, — призналась я. — Но она может подсказать нам, где находилось тело. Возможно, это какая-то травма.
Судья поднял снимок поближе к сощуренным глазам.
— Разве нельзя исследовать саму фотографию? По-моему, наука в наши дни может очень многое.