Едва я включила воду, как за пластиковую шторку заглянула пара знакомых зеленых глаз. Я вздрогнула от неожиданности и выронила мыло. Скользнув по кафельному полу, оно остановилось у заляпанных грязью кроссовок моей племянницы.
— Люси, неужели нельзя подождать, пока я выйду? — Я резко задернула шторку.
— Ну, загонял меня сегодня Лен! — проговорила она со счастливым выражением, подтолкнув мыло ногой обратно в кабинку. — Здорово было. Я его спрошу, когда следующий раз побежим по «Дороге из желтого кирпича», — может, мы и тебя возьмем.
— Нет уж, спасибо. — Я намылила голову.
— Нет уж, спасибо. — Я намылила голову. — Порванные связки и переломы мне ни к чему.
— Ну, тетя Кей, хоть раз пробежать надо. Это как обряд посвящения.
— Только не для меня.
Люси помолчала секунду, потом как-то нерешительно произнесла:
— Я хотела у тебя кое-что спросить.
Смыв шампунь и убрав волосы с глаз, я отодвинула занавеску и выглянула наружу. Люси стояла чуть поодаль, с ног до головы покрытая грязью и потом. Серую футболку с эмблемой ФБР забрызгала кровь. Моей племяннице исполнился двадцать один год, и она оканчивала Виргинский университет. У нее было красивое, четко очерченное лицо и короткие каштановые волосы, золотившиеся на солнце. Я же помнила ее пухленькой, с длинными рыжими патлами и скобками на зубах.
— Мне предлагают остаться здесь после выпуска из университета, — сказала она. — Мистер Уэсли внес предложение, и руководство скорее всего возражать не будет.
— Так в чем вопрос?
— Просто хотела узнать твое мнение. — В ее словах снова отчетливо прозвучали сомнение и неопределенность.
— Ты же знаешь, что новых сотрудников сейчас не набирают.
Люси пристально посмотрела на меня, стараясь по выражению лица распознать, что я пытаюсь от нее скрыть.
— Меня все равно не взяли бы агентом сразу после университета. Смысл такой, чтобы я пока поработала в ТИКе, на гранте или еще как. А уж как там будет дальше, кто знает? — Она пожала плечами.
Строгое здание ТИКа — Технико-исследовательского комплекса ФБР — было возведено на территории академии недавно. Проекты, над которыми там работали, были строго засекречены, и меня слегка задевало, что я, будучи главным судебно-медицинским экспертом штата Виргиния и консультирующим патологоанатомом отдела следственного анализа Бюро, не имею допуска туда, где моя юная племянница проводит каждый день.
Люси сбросила кроссовки, стащила шорты и через голову стянула футболку вместе со спортивным бюстгальтером.
— Потом договорим, — сказала я, выходя из душа и уступая место ей.
— Ай! — взвизгнула она, когда вода попала на ссадины.
— Промой как следует, побольше воды и мыла. Как тебя угораздило так поранить руку?
— На склоне поскользнулась, и веревка врезалась в кожу.
— Надо бы обработать спиртом.
— Еще чего!
— Во сколько сегодня освободишься?
— Не знаю. Как получится.
— Мы еще увидимся до моего отъезда в Ричмонд, — пообещала я.
Вернувшись в раздевалку, я принялась сушить волосы. Не прошло и минуты, как Люси, в отличие от меня отнюдь не страдавшая излишней стыдливостью, прошлепала мимо в одних только швейцарских часах, которые я подарила ей на день рождения.
— Ч-черт! — прошипела она от боли, натягивая одежду. — Ты просто не поверишь, сколько мне надо за сегодня успеть. Переразбить на разделы жесткий диск, всю систему переставить — место постоянно заканчивается, выделить дополнительный объем дискового пространства, отредактировать кое-какие файлы… Надеюсь, хоть с «железом» проблем больше не будет, — продолжала она жаловаться, не особо, впрочем, искренне. На самом деле Люси обожала свою работу, даже самые рутинные и малозначимые моменты.
— Я, когда бегала, встретила Марино. Он приехал на неделю, — вспомнила я.
— Увидишь его, спроси, как насчет пострелять со мной. — Она зашвырнула кроссовки в шкафчик и с энергичным «бамс!» захлопнула дверцу.
— Думаю, стрельбы у него и так будет хоть отбавляй, — бросила я вдогонку. В раздевалку тем временем вошли еще с полдюжины сотрудниц наркоконтроля в черном.
В раздевалку тем временем вошли еще с полдюжины сотрудниц наркоконтроля в черном.
— Доброе утро, мэм. — Развязываемые шнурки захлестали по высоким кожаным ботинкам.
Пока я оделась и закинула спортивную сумку в номер, было уже девять с четвертью, и я опаздывала.
Миновав две двери с кодовыми замками, я сбежала по лестнице на три этажа вниз, в помещении для чистки оружия заскочила в лифт и спустилась еще на шестьдесят футов, в привычный круг ада — на нижний уровень. В конференц-зале за длинным дубовым столом сидели девять полицейских следователей, группа психологического портрета и аналитик из программы по расследованию насильственных преступлений. Заняв место рядом с Марино, я прислушалась к репликам, горохом сыпавшимся со всех сторон.
— Этот тип явно разбирается в уликах.
— Как и любой, кто отмотал срок.
— И он как будто не ощущает для себя никакой угрозы — вот что важно.
— По-моему, это как раз говорит о том, что он еще не сидел.
Я приложила к делу, которое передавали по кругу, свою часть материалов и шепотом попросила у одного из экспертов фотокопию дневника Эмили Стайнер.