Ферма трупов

— И если выяснится, что она виновна?

— Зависит от того, будет ли доказано, что она похитила какие-то данные. Если да, значит, она совершила тяжкое преступление.

— А если нет?

— Опять же все зависит от того, что выяснит ОСР. Впрочем, даже в самом лучшем случае можно абсолютно точно сказать, что после взлома системы защиты ее сотрудничество с ФБР закончено, — сказал он.

У меня пересохло во рту.

— Ее это просто убьет, — с трудом выговорила я.

Глаза Бентона подернулись пленкой усталости и разочарования. Я знала, как он любит мою племянницу.

— На время расследования, — продолжал он все тем же ровным тоном, каким говорил на разборе дел, — ей нельзя оставаться в Квонтико. Ее уже предупредили, чтобы она собирала вещи. Может быть, она пока поживет у тебя в Ричмонде?

— Разумеется, но ты же знаешь, что я не смогу все время быть там.

— Мы не помещаем ее под домашний арест, Кей, — пояснил он. В темных глубинах его зрачков едва заметно промелькнула теплая искорка.

Он поднялся.

— Вечером я отвезу ее в Ричмонд, — сказала я, тоже вставая со своего места.

— Надеюсь, с тобой все в порядке, — произнес он. Я поняла, что он имеет в виду, зная в то же время, что не могу сейчас думать об этом.

— Да, спасибо, — ответила я, пытаясь собрать путавшиеся мысли.

Люси снимала белье с кровати в своей комнате. Как только я появилась в дверях, она тут же повернулась ко мне спиной.

— Тебе помочь? — спросила я.

— Не надо, — ответила она, засовывая простыню в наволочку. — У меня все под контролем.

Обстановка комнаты Люси в Вашингтоне ограничивалась казенными односпальными кроватями, парой столов и дешевыми стульями из шпона под дуб — довольно уныло, с точки зрения человека успешного и преуспевающего, но для общежития вовсе даже неплохо. «Где, интересно, все ее соседи, и в курсе ли они того, что произошло», — подумала я.

— Вообще посмотри, все ли я забрала из платяного шкафа, — бросила Люси. — Вон тот, справа.

— Вон тот, справа. Ящики тоже проверь.

— Ничего, кроме вешалок. Такие красивые, обитые тканью — твои?

— Да, это мамины.

— Тогда их тоже, наверное, надо взять.

— Нет уж. Пусть достанутся следующей идиотке, попавшей в эту дыру.

— Люси, — сказала я, — вины Бюро здесь нет.

— Все равно несправедливо. — Она встала на чемодан коленями, чтобы застегнуть его. — Как же презумпция невиновности?

— По закону ты действительно невиновна, пока не доказано обратное. Однако вполне естественно, что, пока в деле со взломом охранной системы все не прояснится, ты не сможешь работать в академии, на объектах с ограниченным допуском. Кроме того, тебя ведь не поместили под арест, а просто попросили покинуть Квонтико на какое-то время.

Она повернулась ко мне. Глаза у нее были красные и усталые.

— Да уж, «на какое-то время». Скажи уж прямо — навсегда.

В машине я попробовала расспросить ее поподробнее, но она то безутешно рыдала, то вдруг переходила к вспышкам гнева, срываясь на всем, что только попадалось ей на глаза. Потом она заснула, и ничего нового мне выяснить так и не удалось. Полил холодный дождь. Я включила противотуманки и продолжала следовать за дорожками красных стоп-сигналов на мокром асфальте впереди. В самые неподходящие моменты, на поворотах и подъемах, дождь вставал стеной, а тучи сгущались так, что почти ничего не было видно. Но вместо того чтобы съехать на обочину и переждать непогоду, я только понизила передачу и двигалась дальше в окружении древесины грецкого ореха, мягкой кожи и стали.

Я до сих пор не понимала, что побудило меня купить темно-серый «Мерседес-500Е». Возможно, решение сменить машину пришло со смертью Марка — прежняя, в которой мы пылко ссорились и не менее пылко любили, несла в себе слишком много воспоминаний. А может быть, просто я становилась старше, забот прибавлялось, а потому хотелось чего-то более мощного.

Люси заворочалась, когда мы въезжали в Виндзор-Фармс. Я жила здесь, в старом районе Ричмонда неподалеку от реки Джеймс, среди тюдоровских и георгианских особняков. В свете фар зажглись маленькие рефлекторы на щиколотках незнакомого мне мальчугана, ехавшего впереди на велосипеде. Осталась позади гулявшая рука об руку пара с собакой — их я тоже не знала. Двор у моего дома был усыпан колючими плодами амбрового дерева, на крыльце лежали несколько свернутых газет, а бачки для мусора на улице так и остались нетронутыми. Стоило уехать хоть ненадолго, как я, возвращаясь, уже чувствовала себя здесь чужой, а дом выглядел нежилым и заброшенным.

Пока Люси вносила свои вещи, я зажгла газовый камин в гостиной и заварила высокогорного дарджилингского чаю. Я сидела перед огнем, прислушиваясь к тому, как она обустраивается, принимает душ и прочее — словом, любым путем пытается оттянуть предстоящий разговор, страшивший нас обеих.

— Ты не голодна? — спросила я, услышав, как она вошла в комнату.

— Нет. У тебя есть пиво?

— В баре, в холодильнике, — с заминкой ответила я.

Я пока так и не взглянула на Люси, только слушала — смотря на нее, я видела только то, что хотела видеть. Отпивая понемногу чай, я собиралась с духом: теперь, через много лет, пришло время по-настоящему оказаться лицом к лицу с этой пугающе прекрасной, яркой женщиной, с которой я частично делила генетический код.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103