Волков. До тех пор, пока ты останешься другом моему народу.
—Пфез не подабает торговаться с дикарями,— произнесла она
ледяным тоном, лицо ее внезапно окаменело.— Но так как мы
имеем дело с особым случаем, и поскольку мы не можем ожидать,
что ты поклянешься чему-либо, что повергнет в опасность твою
маленькую страну-город, мы согласны. Хорошо, мы изменим
клятву. Ты поклянешься защищать меня, пока я не стану врагом
твоему народу.
Бенони немного запутался в разнице между тем, чтобы быть
другом или не быть им, но не увидел в этом ничего опасного. И
поклялся.
Женщина немного расслабилась и приказала принести всем вина.
—Мы выпьем за успех вашей миссии,— сказала она.
Бенони сначала подумал отказаться, но затем решил, что не
случится ничего страшного, если он выпьет. В конце концов,
вина и ликеры разрешалось пить во время религиозных церемоний,
а только что закончившееся посвящение в красных волков носило,
по крайней мере, полурелигиозный характер.
—Наверное, вы, два Финикянина, удивляетесь, почему одного из
вас не судили и не казнили на следующий день после того, как
мы решили определить, кто же из вас лжет,— сказала пфез,
когда все быстро проглотили вино.
— Я расскажу, почему так
случилось. Покойный дядюшка сказал, что знает — кто виноват,
но не скажет мне, как он это узнал. Потому что когда-нибудь я
останусь без его покровительства и мне придется все выяснять
самой, хотя он и даст мне кое-какие ключи к разгадке. Дядюшка
часто поступал подобным образом, тренируя меня как
правительницу Кайво.
—Должна признаться, я не знала того, что знал он, и
собиралась обдумать этот вопрос рано утром. Но события
последующей ночи спутали все планы. Дядюшку убили. К счастью
для вас обоих. Однако я пришла к выводу, что не важно, кто из
вас оставил другого умирать в далекой пустыне. Вы оба
продемонстрировали верность мне. К тому же, я не могу порицать
ложь ради причинения вреда врагу. Наш бог говорит, что так
поступать — правильно.
—Конечно, если бы я посвятила вас в Красных Волков, а затем
задала бы вопрос и получила в ответ ложь, то посчитала бы вас
изменниками и предателями. Но я не собираюсь делать этого
сейчас. Так что считайте, что вам повезло.
Бенони был шокирован услышанным. С того самого дня, как он
стал понимать значение слова «ложь», его учили, что лжеца надо
осуждать не смотря ни на какие обстоятельства. Хотя, конечно,
не все айзонах поступали согласно этому в жизни, свидетельство
чему — Джоел Вандерт. Но по крайней мере, у народа Айзонах
существовали свои представления о лжи, а у народа Кайво —
совершенно противоположные.
Но может ли тогда Айзонах доверять словам Кайво?
В течение следующих двух недель у Бенони не было времени
думать об этом. Его образование продвигалось вперед быстрыми
темпами. Наконец, однажды утром прибыл посланник от пфез и
прервал занятие по истории Кайво. Посланник сообщил, что
Бенони должен уехать через два дня на рассвете. Его и Джоела
Вандерта будут сопровождать двадцать кавалеристов и два посла.
—И я уезжаю тем же утром,— печально сказал Жем.— Мой
кровный брат, у меня очень дурные предчувствия по этому
поводу. Мне кажется, скоро нам придется навсегда расстаться.
—Надо надеяться на лучшее,— ответил Бенони.— Но даже если и
так, на то воля Иеговы.
В ночь перед отъездом Бенони и Жем засиделись допоздна,
беседуя о том, что уже пережили и ждет их впереди.
—Ну почему бы нам не уехать сегодня ночью? — спросил Жем
чуть не плача.— Ведь мы можем пойти на восток. Говорят, народ
ийква принимает к себе всех беглецов. В стране Ийква
прекрасная жизнь. Они живут в лесах среди гор, занимаясь
рыбалкой и охотой. Мы с тобой могли бы жениться на краснокожих
женщинах, которые растили бы наших детей и возделывали земли,
а мы бы наслаждались жизнью.
—Звучит неплохо,— вздохнул Бенони.— Но мы дали слово пфез.
И судьба моего народа зависит от моей миссии. К тому же я
люблю Дебру Аврез. Ее лицо часто снится мне.
—Ты говорил мне, что пфез тоже иногда снится тебе,— сказал
Жем.— Что же это означает?
—Человек не контролирует свои сны,— сказал Бенони.— И я был
бы последним дураком, если бы мечтал жениться на пфез. Она
думает обо мне, как о дикаре.
—Да, ты бы был последним дураком. Но и дикари бывают
дураками.
Жем выпил полбутылки вина и вскоре заснул. Бенони еще какое-то
время не ложился, размышляя, правильно ли он поступает. Затем,
решив, что время покажет, тоже погрузился в сон.
Когда юноша открыл глаза, ему показалось, что он только что
заснул.
Когда юноша открыл глаза, ему показалось, что он только что
заснул. Одетый в доспехи, красный волк тряс Бенони за плечо и
кричал, чтобы тот проснулся.
—Но еще даже не рассвело,— сказал Бенони, садясь.
—Вылезай из кровати и одевай военную форму! — повелительно
крикнул солдат.—У вас пятнадцать минут, чтобы построиться
перед дворцом!
Красный волк быстро удалился, и Жем с Бенони бросились
исполнять приказ. Пока они одевали доспехи и прилаживали на
спины походные мешки, рабы оседлали для них лошадей. Проверив
лошадей и убедившись, что упряжь в порядке, братья вскочили в
седла и поскакали к Кольцу Первейшего на площади перед
дворцом.
Там они заняли место в шеренге Пхясот среди остальных красных