ночью.
Бенони был голоден, но с трудом смог есть, когда увидел чашку
с маисовой кашей — ужином и завтраком одновременно. Кашу
покрывала голубая плесень, при виде которой казалось, что по
дну чашки ползают черви. Но юноша заставил себя заглотить эту
гадость, так как очень нуждался в силах для завтрашнего утра.
На рассвете он проснулся от бряцанья дубиной по звеньям
сковывавшей узников цепи. Бенони успел сжевать жалкие крохи
пищи, оставшиеся с ужина, а затем его, вместе с остальными
пленниками (шестерыми мужчинами, не успевшими сбежать через
черный ход таверны), повели к судье.
Судья, крупный седовласый мужчина с лицом, похожим на львиное,
был одет в алую рясу и зеленую треугольную шляпу. В руке он
держал жезл с наконечником в виде двух львиных голов. Судья
сидел на возвышении за большим столом, а за его спиной стояли
на страже два копьеносца.
Никому из заключенных не дозволялось признать себя виновным
или невиновными. Полицейский зачитал обвинения; судья попросил
капитана отряда, проводившего арест, опознать виновных.
—В соответствии с законами Кайво, солдаты, совершающие
преступления вне службы, находятся под моей юрисдикцией,—
сказал судья.
Полицейский зачитал обвинения; судья попросил
капитана отряда, проводившего арест, опознать виновных.
—В соответствии с законами Кайво, солдаты, совершающие
преступления вне службы, находятся под моей юрисдикцией,—
сказал судья.— Без сомнения, вы виновны в пьянстве,
хулиганстве и повреждении имущества частного лица. Поэтому,
если вы не можете оплатить ущерб, составляющий шестьсот
офф, а также не в состоянии уплатить штраф в размере
шестьсот офф, итого тысяча двести офф, то
понесете наказание по всей строгости закона.
—Наказание за ваш проступок — порка из тридцати ударов и
потеря статуса свободного человека. Для оплаты нанесенного
ущерба вы будете проданы как рабы. И за каждый недостающий
офф, сверх вырученной от продажи суммы, вы прослужите
рабами дополнительно год. Соответственно, после порки вас
передадут в распоряжение военным для официального разжалования
и понесения любого наказания, которому вас подвергнут до
продажи в рабство.
Шестеро узников беспомощно посмотрели друг на друга. Деньги у
них забрали еще до того, как поместили в камеры. Сумму
изъятого записали и сказали, что отдадут обратно — за вычетом
платы за питание и проживание в тюрьме — после освобождения.
Бенони хотел было возразить, что деньги то им не вернули, но
Жем толкнул его локтем в бок. Бенони вздрогнул, посмотрел на
Жема. Тот приложил палец к губам и покачал головой, призывая к
молчанию.
—Капитан,— спросил судья,— есть ли деньги у этих людей?
—Ни одной монеты на всех,— ответил капитан.
—Что ж, тогда я объявляю их виновными,— и судья ударил
жезлом по столу.
Бенони, взбешенный ужасающей несправедливостью, но понимая,
что у Жема, вероятно, были причины, чтобы предупредить о
молчании, стиснул зубы. Вслед за другими он проследовал из
комнаты суда обратно в камеру.
—А как насчет денег, которые у нас отобрали? — шепнул он
Жему.
—Их бы все равно не хватило. Капитал бы стал отрицать, что
взял эти деньги. Он поделит их со своими людьми, а может, и с
судьей, хотя вряд ли. Судья — кефлви, а аристократы
считают воровство бесчестным. Но все равно он виноват не
менее, чем полицейские, если поддерживает подобную систему
судопроизводства. Я пытался предупредить, чтобы ты не вздумал
открывать рот, так как капитан выбил бы тебе все зубы якобы за
неуважение к суду. А судья бы еще увеличил количество ударов.
Тут нельзя говорить, пока не попросят об этом.
—А когда состоится порка? — спросил Бенони.
—Если бы мы не являлись военными, нас выпороли сразу же,—
ответил Жем.— Но гражданские лица, не зависимо от того, как
высокопарно и важно не говорил с нами судья, не могут ничего
нам сделать до тех пор, пока наше дело не будет пересмотрено
офицерами. Мы можем отделаться несколькими ударами, или
закончить свои дни на плахе. Все зависит от того, нужны ли
Кайво солдаты. Я думаю, что поскольку война со Скего
становится все жарче, лишние солдаты им не помешают.
Следующие два дня Бенони провел в камере, у него было время
подумать о войне со Скего. Он знал, что хотя два народа
официально не объявляли друг другу войну, в лесах на севере
каждый день происходили локальные сражения. Скего опасались
кайво, поскольку те опустошили Сенглви. Но в то же время скего
хотели сразиться с кайво до того, как могущественный город
оправится от потерь, понесенных при взятии Сенглви.
По-прежнему, как и до войны с Сенглви, между этими двумя
странами велась торговля, товары доставлялись по рекам Сий и
Л'ван. Но наземные караваны перестали ходить между Кайво и
Скего, слишком часто купцы и вьючные животные из обоих городов
подвергались ограблениям. Не было выдвинуто ни одной
официальной жалобы или претензии, обе стороны делали вид, как
будто удовлетворены объяснением, что все эти грабежи — дело
рук дикарей и бандитов. Но каждая страна понимала, чем
занимается другая.
Возможно, Кайво требуется каждый имеющийся меч. И Кайво
отложит приговор для шести узников. Или все обойдется
несколькими ударами плетью.
Бенони лелеял эту надежду, но ей суждено было умереть на