Секунду ему казалось, что борьба проиграна — ощущение собственного тела не возвращалось, и лишь припомнив некоторые навыки, почерпнутые от смирителей — сперва достаточно самой тонкой ниточки присутствия — Олег просочился назад, выпихнув из глаз видение чужого мира. Хольт все еще стоял перед ним на коленях, обреченно склонив голову, и ветви дробили солнце на куски — но большего он рассмотреть не успел.
Новая атака ударила по нервам неожиданной болью — подлый прием! — заставив искать спасения. Олег в панике нырнул в темный мир межсознанья, мысленно устремляясь во все стороны в поисках свободного места — боль гнала его из собственного тела, нужно было перевести дух, научиться отражать эти поистине ужасные телепатические удары — и только тогда возвращаться с победой… Внезапно огненный фейерверк вспыхнул перед глазами — безумный мир тысячи красок и миллионов форм; многоголосый гул наполнил голову, совершенно оглушив — он видел сотнями глаз, он проник сразу в тысячи тел — Олег потерялся в этом карнавале, забыв, кто он и что здесь ищет.
Ничтожной заминки оказалось достаточно. Мозаика миров погасла, уступив место быстро летящей навстречу серой земле. Удар он еще успел почувствовать.
Потом пришел мрак.
Бледное солнце заглядывало в щели убогого шалаша. Пучок сухой травы щекотнул шею, Олег шевельнулся и тут же замер, мигом покрывшись потом.
Тело было чужое.
Сумели-таки, скрежетнул он зубами, и осторожно приподнялся. Движения были странно замедлены, словно воздух превратился в кисель, и Олег с ужасом понял, что теперь ему придется жить в этом хилом, под завязку налитом усталостью теле.
— Ч-черт, — ругнулся он, неуклюже сгибая ноги и садясь в жалкое подобие «лотоса». — Ну и развалина…
Он сделал глубокий вдох — легкие не наполнились и наполовину, а голова уже пошла кругом, — и поспешно закрыл глаза, пытаясь вчувствоваться в свое новое тело. Шесть раз Олегу пришлось открываться миру, собирая энергию, прежде чем на острие внимания зажегся слабый шарик тепла. Теперь можно было начинать осмотр…
Когда он закончил, белесая дымка уже застлала небо. Солнце скрылось из виду, землю укутала мягкая тишина. Олег поднялся на ноги, дотронулся до нечесаной бороды, до проступающих ребер, до язв на ногах — на своих ногах — и покачал головой.
— Дня три, не меньше, — заключил он. — Хорошо еще, что это мужик… Да, так чем же он тут питался?
Олег не спеша осмотрел окрестности примостившегося на каменистом выступе скалы шалаша. Шагах в ста внизу начинался карликовый лес, справа раздавался шум близкого водопада, вверх уходили причудливые скалы, увенчанные безумными, колющими небо пиками. Типично троухорские горы; пища могла быть только внизу.
Олег вернулся в шалаш, выгреб наружу нехитрый скарб — плотный плащ и заплечный мешок, доверху набитый большими продолговатыми плодами, напоминающими орехи, — и не без колебаний зашагал вниз, по змеящейся меж камней едва заметной тропинке. Тропинка эта беспокоила Олега больше всего: видимо, шалаш посещали многие. Похоже, я попал в тело местного святого-отшельника.
Сейчас отшельник в Храме Звезды в сотый раз повторяет пастырям, как найти его потерянное тело. Мне еще повезло — безлюдье, до ближайшего селения полдня пути; но смирители наверняка уже там, в куда более подходящих для скачек по скалам телах, и теперь скорее всего поднимаются мне навстречу.
Олег на миг пригасил сознание, проверяя, сохранился ли навык, приобретенный столь недавно. Мир послушно померк, открываясь тонким ниточкам чужих далеких миров. Олег удовлетворенно хмыкнул — ему достался тренированный мозг; скрыться не составит большого труда. Оставалось выбрать подходящее направление.
Он посмотрел вниз и тут же скривил губы. С каменистого выступа, на который привела тропа, открывался прекрасный вид на зеленую долину. Дымок курился над десятком миниатюрных домиков, правильные прямоугольники полей выстилали все видимое пространство, у подножия горы вилась узкая полоска дороги. И по этой дороге медленно двигалась группа людей.
— Уже в пути, — пробормотал Олег, поспешно делая несколько шагов назад. Он нисколько не сомневался, кто шел по дороге ему навстречу, и огляделся по сторонам в поисках пути к отступлению.
Слева горный хребет быстро терял высоту, превращаясь в тянущуюся до самого горизонта цепь невысоких холмов. Там и тут среди них виднелись поля; Троухор заселен очень плотно, в обжитых местах от смирителей не скрыться. Олег повернул голову направо и наконец повеселел.
Скрываясь в белесой дымке, справа высилась величественная прямоугольная громада, поражающая воображение. Дорога далеко огибала ее бесплодные, мертвенно-серые склоны, скрываясь за горизонтом; лес у подножия выглядел дикой чащей, куда не ступала нога человека. Сама гора, или, скорее, хребет, тянущийся на много километров на запад, впечатлял высокими даже для Троухора отвесными стенами — в добрый километр, насколько смог оценить Олег. Несомненно, в этих каменных джунглях найдется место для одинокого беглеца.
Олег еще раз осторожно глянул вниз — преследователи заметно приблизились — и решительно повернул направо. К сумеркам, прикинул он, я затеряюсь во-он в тех скалах…