А сейчас Бага и Судью Ди ждал Ханбалык, а также и Кай Ли-пэн, испросивший этот день, в качестве внеочередного выходного — дабы встретиться с александрийским ланчжуном, а во второй половине дня проводить в «Шоуду» запоздавшего на день Богдана и дать в честь прибывших скромный ужин в модной в Ханбалыке хубэйской харчевне «Девятиголовый орел».
А сейчас…
А сейчас Бага и Судью Ди ждал Ханбалык, а также и Кай Ли-пэн, испросивший этот день, в качестве внеочередного выходного — дабы встретиться с александрийским ланчжуном, а во второй половине дня проводить в «Шоуду» запоздавшего на день Богдана и дать в честь прибывших скромный ужин в модной в Ханбалыке хубэйской харчевне «Девятиголовый орел».
— Ну что, хвостатый? — спросил Баг, наблюдая, как Судья Ди вылизывает блюдце. — Не пора ли нам? Кай ждет нас на углу Ванфуцзина через полчаса. Как раз хватит времени, чтобы неторопливо дойти. Пошли, что ли? — И он достал из-за пазухи поводок.
Ханбалык, центр,
22-й день первого месяца, первица,
полчаса спустя
С тех пор как Баг наезжал в Ханбалык в последний раз, в городе произошли большие перемены. Но эти перемены — по мнению Бага — вели исключительно к лучшему. Преждерожденный Лю Жоу-кэ, ханбалыкский градоначальник, бессменно занимавший эту важную и ответственную должность уже в течение двадцати двух лет, был по-прежнему чуток как к требованиям современного, огромного города, стремительно прираставшего населением и жилыми строениями, так и к вековечной истории до предела заполненного историческими памятниками средоточия Ордусской империи. Ведь это именно он, Лю Жоу-кэ, или, как прозвали его в народе, Решительный Лю, в конце семидесятых годов, когда некоторые горячие, скорые на принятие решения головы из городского совета в целях улучшения повозкообращения представили трону почтительное прошение срыть старую городскую стену, тем более что Ханбалык несколько веков тому назад уже перешагнул за ее пределы, — срыть, да еще вместе со всеми вратами, а на ее месте выстроить современную кольцевую дорогу, — именно Лю, будучи на ту пору простым, мало кому известным зоотехником, старшим власорастительных дел мастером процветающей фермы «Куница Me», дал этому плану решительную отповедь.
Он не оробел вступить в борьбу с многовластным, убеленным сединами и государственными деяниями шаншу путей сообщения Хаджимуратом Соколинским-Гэ и пред высочайшим ликом сумел доказать необходимость сохранения стены, а равно и всех прочих старых городских построек в первозданной благости. Именно тогда Решительный Лю подготовил тот самый, прославивший его доклад в двадцать тысяч знаков, известный ныне под названием «О возрождении древности», где, в противувес предложению об уничтожении городской стены, представил план, который позволял и стену сохранить, и повозкообращение улучшить. Лю писал о сложных, но вполне возможных подземных повозкопроводах и удивительных по сообразности дорожных развязках, чертежи коих — пусть и не совсем точные, ибо по образованию Решительный Лю зодчим не был, — числом в сто листов, также прилагались к докладу. Император милостиво внял сдержанным, но исполненным внутренней страсти речам Лю, и вскоре началось великое строительство, пример которого и главный принцип «Созидать не разрушая» впоследствии неоднократно использовали уже по всей Ордуси.
В строительстве принимали участие искуснейшие градостроители, патриархи прокладки трактов, прославленные плотницких дел мастера, виртуозы бетонного литья и шлифовки гранита.
Для дачи сообразных советов в Ханбалык прибыл даже известный кайфэнский мастер — стодвадцатитрехлетий Гэн Тянь-фу, тот самый, под руководством которого была выстроена без единою гвоздя сорокапятиярусная пагода в буддийском монастыре Юаньбэй Шаолинь — «Очень северный Шаолинь», что на Новой Земле, на мысе Возвышенных Желаний, где при строительстве был применен тонкий расчет, учитывающий направление постоянно дующего в тех суровых краях ветра, — пагода стоит, слегка наклонившись против него, а ветер изо дня в день налегает и налегает на ее деревянные балки; по словам великого Гэн Тянь-фу, которым невозможно не верить, через три с половиной столетия это противуборство приведет к тому, что пагода встанет строго вертикально.
Прибыли и другие известнейшие в Ордуси и за ее пределами мастера — достойные всяческого уважения и неоднократно отмеченные двором за свои труды: всех привлекала небывалая грандиозность мысли Решительного Лю и каждый желал потрудиться ради древних ханбалыкских стен.
Был составлен подробнейший план работ, и буквально через полгода все закончилось к общему удовольствию: кольцевая дорога — в те поры всего лишь первая, а ныне их уже пять — была проведена с внешней стороны стены, саму стену укрепили надлежащим образом, а под ней в нужных местах проложили широкие просторные туннели, дабы и легковые повозки, и грузовые, и даже рейсовые не испытывали никакого стеснения при необходимости двигаться к центру столицы или от центра, не говоря уж о пеших путниках. Решительный Лю был пожалован титулом «Князя, стоящего на страже стен», а вскоре прежний градоначальник, преклоннолетний Витос Сян подал двору прошение явить милость и освободить его от государственных забот, упирая притом на многочисленные болезни и слабость зрения, — тогда-то Лю Жоу-кэ и сменил старца на его посту, а престарелый Витое, передав новому градоначальнику дела, уехал из столицы в родовое имение близ Каунаса и зажил простой жизнью квартального библиотекаря.