Надо же, культура! Даже квитанции есть. Не ожидал от Гуляйполя. Но вот моментик один с ценой…
— Это с чего пятнадцать? — опередив меня, выступил Орри Кулак.
Надо же, культура! Даже квитанции есть. Не ожидал от Гуляйполя. Но вот моментик один с ценой…
— Это с чего пятнадцать? — опередив меня, выступил Орри Кулак. — Два золотых в день у вас плата, знаю точно!
— А лодка? Или на борту жить будете? — притворно поднял удивленные густые брови Вэраг. — А я вас и доставлю. Доставка как раз рубль золотом стоит.
— Ты очумел, угольщик? — влез в разговор Балин. — В любом порту лодка за двадцать копеек возит.
— В любом порту возчик возит, башка каменная, а тут — сам капитан рейда, — отрезал друэгар. — Или вплавь давайте, мне без разницы.
— Демон с тобой, держи. — Я отсыпал ему в широкую ладонь пятнадцать золотых монет. — Но тогда стой здесь и жди, пока мы баулы свои соберем.
— А это без проблем, — пожал он плечами. — Кроме вас только хаусбот зашел, но он к пирсу швартуется. С него плату всегда взять успею. Это вы, купчины, народ практичный, сами платите, а у тех ребят дворецкий для таких дел есть.
— Ну и жди, раз без проблем, — сказала Лари и первая пошла к трапу.
А уже за ней потянулись и мы, оставив на палубе одного Балина — полновластным хозяином нашего плавучего трофея.
ГЛАВА 9,
в которой словоохотливый таксист просвещает путешественников относительно местных реалий, после чего они держат совет
Друэгар честно дождался нас на барже, помог погрузить и выгрузить багаж на пирсе, на котором топтались двое охранников с винтовками и стояли два «полевика», кем-то переделанные в довольно вместительные пассажирские экипажи без дверей и окон, но с брезентовым верхом, отсутствие места для багажа в которых компенсировалось двухколесными прицепами. Извозчики даже есть моторизованные. Культура!
За рулем машины, в которую мы загрузились и которая за рубль взялась доставить нас до гостиницы «Галерный колокол», сидел невысокий болтливый мужичок в потертой кожаной куртке и такой же кепке с длинным козырьком. Он успевал крутить руль, давить на гудок, пугая прохожих и собак, и попутно рассказывать, что же открывается нашим взглядам.
— Тут вот, изволите ли видеть, игорный дом «Дух удачи», — тараторил он, указывая на длинное бревенчатое здание на каменном фундаменте. — На первом этаже общий зал, на втором — для больших игроков, и ставки им под стать. Покушать также можете. И винный погреб у них изрядный. — Он указывал на недавно выстроенный двухэтажный дом из крашенных в розовый цвет бревен, продолжая болтать: — Это вот, позвольте известить, борделем у нас будет. «Нега Хараза» зовется. Дамочки, правда, не только харазские, а всякие. Но хозяйка — харазка. Та еще… харазина.
Он трындел, трындел своей монотонной скороговоркой, словно и сам не вслушивался в то, что говорит, а лишь прокручивает вусмерть заезженную магнитофонную пленку. Вскоре мы просто перестали обращать внимание на его болтовню, а я погрузился в разглядывание окружающего пейзажа.
Гуляйполе удивил меня своими размерами. Не думал, что здесь поселилось так много людей. По крайней мере, наш Великореченск с ним было не сравнить. Не Тверь, конечно, но не маленький город, не маленький.
Строились, как ни странно, широко, что для наших краев необычно. Широкие немощеные улицы с деревянными тротуарами были с обеих сторон обстроены обшитыми крашеным тесом домами, в которых, тесня друг друга, разместились игорные дома, бордели, кабареты, рестораны, просто трактиры, гостиницы, магазины, торгующие всякой всячиной — от готового платья до ювелирных изделий, и целая прорва ломбардов для тех, кто проигрался в пух и прах и ищет возможности заложить последнее свое имущество.
Был вечер, разгульная гуляйпольская ночь вступала в свои права, и народу на дощатых тротуарах толпилось немало. Из открытых окон кабаков и кафешантанов доносились звуки скрипок, эльфийских виол, раздрызганных и не очень пианино, голоса певичек, из кабарета доносилось дружное буханье женского кордебалета каблуками в доски сцены, сопровождающееся канканными взвизгами. Веселье разворачивалось во всю ширь.
Люди шли поодиночке, парами, компаниями, замирая у каждой двери, читая вывески и разглядывая витрины. У входов в увеселительные заведения толпились вышибалы и зазывалы, какой-то мелкий и горластый харазец с гигантскими усами голосисто кричал на всю улицу, неуклюже рифмуя:
— Только в нашем кабарете умеют девки штуки эти! Ее на сцене погляди, плати и в нумер уводи!
Возле него замерли, открыв рты, трое матросиков с торговой баржи, на которых эти немудрящие вирши явно произвели впечатление. Судя по выражению их лиц, они уже вполне созрели для того, чтобы заплатить за «штуки».
По мере удаления от порта шума становилось меньше, а заведения становились явно дороже. Появились возле них и наемные автомобили, все больше черные и белые «волги», украшенные со всей доступной местному сознанию пышностью, возле которых стояли кучками, дожидаясь пассажиров, ливрейные шоферы. У входов в заведения скучали кроме вышибал охранники клиентов, образуя подчас настоящие толпы.