— А штуцер тебе на кого нужен? — не успокаивался в своих волнениях Орри.
— На всякий случай. Если вдруг водяной конь появится. Говорят, вроде видели в Уларе такого, хоть и не знаю, правда оно или нет.
— Погодь… Водяной конь вроде в Зимнем море водится. Сам в книжке читал, — нахмурился гном.
— Верно. Там он вообще гигантский, шхуну может утопить. А в реках и озерах поменьше, но все равно метров на десять бывает, если с хвостом и шеей считать. [40] Вот для него и штуцер.
— Ты его видел?
— Нет, что ты. Слышал от заслуживающего доверия человека, что тот знает другого человека, который видел. Вот так.
— А-а, ну ладно, — успокоился Орри и ушел в рубку: приближался поворот.
Из трюма поднялся Балин, вынеся два ружья — вовсе не обрезанных, а просто короткоствольных, [41] и здоровенную коробку с патронами. Это у гномов есть манера называть подобное оружие обрезами. Впрочем, у нас их вообще «огрызками» зовут. Одно ружье я сразу же сунул ему, заставив набить патронами карманы, а второе отнес шкиперу. Пусть наготове будут. И сам свою «вампирскую» двустволку приготовил.
Затем Балин опять сбегал в трюм и притащил восемь штук динамитных шашек, к которым нашлись шестисекундные готовые запалы, делавшие их чуть ли не гранатами. Явно хозяин баржи возил этот динамит для обороны от тварей болотных — очень уж стандартный набор получился вместе с двустволками.
Явно хозяин баржи возил этот динамит для обороны от тварей болотных — очень уж стандартный набор получился вместе с двустволками.
Мы поделили шашки пополам — по четыре каждому, и я распихал их по карманам. Лучше уж быть готовым к любому повороту событий.
Вскоре из камбуза через вентиляционный короб потянуло жарящимся беконом. Все начали настороженно принюхиваться — даже Лари. Бешеный прорыв через город на захваченном броневике, стрельба и захват баржи, и все это с утра и на свежем воздухе — лучшая утренняя зарядка. И аппетит возбуждает.
ГЛАВА 5,
в которой герой и его спутники вступают в тяжелый бой с чудовищами и в которой Орри обращает внимание Волкова на то, что тот не замечает очевидного
Орри ошибся. Добралась мы до бакена, обозначавшего начало опасной зоны, примерно к полудню. Да и бакен не слишком нужен был: здесь бы и совсем дурак понял, что Дурное болото близко. Постепенно понижавшийся берег опустился почти на уровень воды, а затем его быстро затянуло непроглядным туманом. Постепенно туман наполз на блестящую поверхность реки почти до ее середины, навис сверху мутной дымкой, закрывая небо и превращая солнечный день в пасмурный. Похоже это было скорее на ранние сумерки.
Про местную нечисть я знал больше в теории, плавать мне раньше в этих местах не доводилось. Такая обстановка была для меня внове. Признаться, я сам не ожидал, что все это будет настолько гнетущим, хоть мне немало рассказывали про это место. Впрочем, помнил я и о том, что днем суда проходят здесь чаще всего без происшествий. Ночью, правда, сюда вообще никто не суется…
Орри, вцепившись в штурвал, вел баржу от одного буя к другому, покачивающемуся на мелкой волне и побрякивающему колокольчиком. Цепь этих оранжевых конусов обозначала правую границу фарватера. Заходить за них совсем не рекомендовалось. Дальше туман резко сгущался, и потеряться в нем можно было без всякого напряжения. И теряются у Дурного болота обычно безвозвратно. Хотя вру, иногда возвращаются, но таким возвращениям совсем никто не рад — это чаще всего.
Чем дальше в туман, тем глуше становились звуки, вязли в нем, будто в вате. Левый берег проглядывал сквозь дымку темной полоской, а по правому борту видимость была метров тридцать — и то в лучшем случае. Если что кинется из тумана, то с пулеметом среагировать не успею. Поэтому я от «максима» отодвинулся и половчей перехватил «вампирский» дробовик, заряженный на этот раз обычной картечью.
Маше тоже было не по себе. Она кусала губы, нервно оглядывалась. Сначала я хотел загнать ее в каюту, но все же не стал. Не уйдет — не тот характер, да и пригодиться она может со своим колдовством. Даже Лари выглядела напряженной, что для нее вообще нехарактерно. Обычно вид у демонессы расслабленный и немного дурашливый в любых обстоятельствах.
— Муторно на душе что-то… — пробормотал Балин.
— Мне тоже, — согласился я. — Давай к рубке поближе переберемся. Если кто сунется, будем шкипера с тыла прикрывать.
Гном кивнул молча и переместился к рубке. Я последовал за ним.
— А нам куда? — спросила Маша.
— К спуску в трюм. Если кто полезет — бейте со всех стволов, а потом ныряйте вниз. Понятно? — негромко пробормотал я.
— Хорошо, — согласилась колдунья.
И впрямь что-то муторно. И взгляд ощущаю все время, голодный и злой, но какой-то несфокусированный. Непонятно откуда и даже непонятно на кого. Как будто просто накрыло нас не туманом, а облаком концентрированной злобы.
Мурашки по спине вперегонки бегают, и волосы шевелятся на затылке самопроизвольно.
Но все шло тихо. Судовой дизель равномерно молотил под палубой, вода плескалась в борта, туман обтекал нас с двух сторон, как бы расступаясь вокруг баржи и смыкаясь за кормой. Словно кто-то перед нами занавес раздвигает и задвигает его позади.