— Точно? — на всякий случай переспросила меня Маша.
— Точно, — кивнул я. — Они всех подряд жрут, другая нечисть им тоже годится. Так что дальше спокойно пойти должны. Но до выхода из тумана все равно никому не расслабляться.
— Расслабишься тут, — к моему удивлению, заявила до сей поры бесстрашная Лари.
Машу, слегка утомленную, я отправил в купеческую каюту отдыхать. Балин ушел к дизелю, а мы с Лари остались караулить на палубе. А заодно помыли ее из шланга, сгоняя за борт сильной струей речной воды кровь, ошметки грязно-зеленой плоти и куски каких-то непонятных костей. Досталось импам все же неплохо. Пришлось даже на крышу рубки лезть, где Лари своим кнутом разрубила череп одной из тварей.
Ружей из рук не выпускали, а я мысленно отметил, что лучше коротких двустволок десятого калибра для такого боя еще никто ничего не придумал. Хоть с каждого ствола поочередно бей, мало один хрен не кажется. А хоть дуплетом — тогда вообще как тур-ящер пробежал.
Однако дальнейший путь мимо Дурного болота прошел почти спокойно. Один раз из тумана над головой вылетела непонятная тварь, напоминавшая лысую, уродливую обезьяну с кожистыми перепончатыми крыльями, но нападать не стала. Лишь завыла истошно, замахала крыльями, гоняя клубы густого, как кисель, тумана, и исчезла в нем, зависшем над нами сплошной серой пеленой. А вскоре и крик затих.
Несколько раз замечали длинную скользкую черную спину какой-то большой подводной твари, время от времени поднимавшейся к самой поверхности, но нападать на нас она не стала, да и намерения такого не проявляла. Возможно даже, это была не нечисть, а некий водяной монстр такого калибра, что ему никуда лезть не страшно. Драконы те же — тоже с нечистью ничего общего не имеют, а заодно ее в упор не замечают.
Через пару часов Дурное болото осталось позади. Как-то моментально посветлело — сначала пробилось, а потом засветило во всю мощь солнце, веселя душу и согревая дрожащее от непонятного озноба тело, а перед нами опять раскинулась во всю свою почти километровую ширину река Улар. Велики здесь реки, в Старом мире таких и не было, если книгам верить. Точнее, было, но уже в низовьях, а реки здешние в нижнем своем течении уже на моря похожи.
Дальше Лари завалилась на корме загорать, убив меня окончательно белизной кожи и совершенством форм — и чего загорать, если загара нет и даже обгореть не получится? — а я ушел в рубку к Орри, благо для двоих там места хватало вполне. Даже два высоких вращающихся стула имелись.
— Ну что, как посудина? — спросил я нашего шкипера.
— А хорошая, — степенно заявил тот. — Так и ходил бы на такой от верха до низа Великой.
— Лучше, чем грузовик? — подколол я.
— Грузовик — особь статья, а баржа — особь статья, — ответил гном, переиначив, сам того не зная, фразу исторической личности с нашей исторической родины. — На грузовике такого степенства в поездке нет, да и товара на нем поменьше везешь. Была бы баржа твоя — напросился бы с тобой годик-другой поработать. У меня два года «большой жизни» [42] не израсходованы.
— Хм… Смотри, на слове поймаю.
— Будто у тебя баржа есть, — усмехнулся в бороду Орри.
— Если Пантелея своего выловлю и премии подобающие получу, куплю баржу. И «полевик» пассажирский.
— Машина-то тебе зачем? — не понял гном. — У тебя же полуторка, зверь-машина. Что может лучше-то быть?
— «Полевик» на палубу загнать и укрыть — без проблем. Понял, борода?
— А… Ножки лень топтать там, куда приедешь? — съехидничал в ответ Орри. — Но мысля здоровая. Весу в нем всего ничего, загнать по мосткам не проблема, а ездить всегда лучше, чем ходить. Недорого, и четверых везет. Все уместимся.
— Все? — удивился я. — Ты это о чем?
— Будет у тебя баржа — наймусь в шкипера однозначно. Очень пока такая жизнь по мне. А водить, как я, ты в жизни не сумеешь. А еще колдунья и эта… демоница голая.
— Демоница, положим, голая только наполовину, — встал я на защиту справедливости, хоть то, что на ней осталось, на звание «одежды» никак претендовать не могло. — А потом она со мной временно, на этот раз только. Надеюсь, что Маша останется, очень хорошо с колдуньей на охоте, но даже не спрашивал пока.
— А ты спроси, — посоветовал Орри. — Девка на тебя такими глазами смотрит, а ты «не спра-а-ашивал».
— Это какими? — удивился я.
— А такими… влюбленными. Не видел, как она защищать тебя кинулась, когда тебя жаба потащила?
— Можно подумать, что если бы тебя потащила, то она не кинулась бы, — усомнился я.
— Кинулась бы, — кивнул гном. — Но не с таким лицом. Приглядись, короче. А то на демоницу распутную все таращишься. А колдунья девочка скромная, на глаза не лезет, не то что эта… — Орри ткнул пальцем в сторону кормы, но тон его, несмотря на текст речи, был скорее сожалеющим.
Вот оно как! И тут природные тифлинговские чары прокатились. Однако речь степенного гнома в защиту высокого чувства заставила меня задуматься. Я еще не забыл первоначального недружелюбия Маши, вот до сих пор стараюсь дистанцию удерживать, чтобы ее не напрягать. А если задуматься да недавнее повспоминать, то как бы смысл такого моего поведения теряется вовсе. Нет никакого смысла, в общем. А Маша мне нравится. А кому она может не понравиться? И красивая, и умная, и молодая…