временами слышен был голос самого Аллодия, зачитывающего прозаические
части. Она выключила экран и бросилась Кловису навстречу. Ее лицо сияло
радостью. Она показалась ему уже не такой прекрасной, как в их первую
встречу, после его возвращения на Землю. Он не понимал, что с ним. Где же
привычное удовольствие, когда он взял ее руки в свои странно онемевшие
пальцы.
— Ах! — воскликнула она, — ты все тот же. Я не была уверена…
Она оглянулась на ученого.
— Орландо Шарвис сообщил тебе приятную новость?
— Какую?
— У меня могут быть дети. Он сумел изменить мои гены. Вот что он
подразумевал под бессмертием! Я снова здорова. Он далеко не такой злодей,
как нам его изображали.
Марка наморщил лоб:
— Но этого ведь недостаточно, если только ты одна способна рожать
детей…
— С тобой тоже теперь все в порядке, — сказал ему Шарвис. — Надеюсь,
вы назовете первого сына Орландо.
Марка не ощутил ожидаемых эмоций. Он попытался улыбнуться Фастине, но
это оказалось невероятно трудно сделать. Ему пришлось прямо-таки заставить
губы сложиться в улыбке. Она с тревогой взглянула на него:
— Что с тобой, Кловис?
— Не знаю, — его голос прозвучал совершенно безжизненно.
Позади раздался шорох одежды. Шарвис сложил на груди руки.
— Я просто чувствую себя каким-то онемевшим, вот и все, — сказал
Марка. — Наверное, последствие операции. Это скоро пройдет, да, Шарвис?
— Боюсь, что нет. Это — побочный эффект, о котором я предупреждал. Я
совершил ту же самую ошибку, что и с Тейком. Боюсь, теперь ты не способен
к сильным эмоциям, Кловис Марка, прости.
— Ты знал, что так и случится? — обратился Марка к ученому. — Ты
знал? Тейк был прав.
— Чепуха, ты привыкнешь. Я же привык.
— Так у тебя то же самое?
— Именно, вот уже несколько столетий. Но я по-прежнему еще нахожу,
чему радоваться в жизни, — улыбнулся Шарвис. — Потерянное возмещается
приобретенным.
— Дамьяго прав, ты даешь и отбираешь одновременно.
— Дамьяго прав, ты даешь и отбираешь одновременно. Я должен был
прислушаться к предупреждениям Тейка.
Марка ударил себя кулаком, но ничего не почувствовал, прикусил язык —
боль была едва ощутима.
— И я должен жить таким? — спросил он. — Это лишает бессмертие смысла.
— Ты знал, что такая опасность существует. Тейк тебя предупреждал. Но
он был слаб. Ты — силен, кроме того, у тебя будут дети.
— Но я же ничего не чувствую!
— Я сделал все, что в моих силах. Дети у тебя будут. Марка кивнул и
поглядел на Фастину.
— Я по-прежнему тебя люблю, Кловис, и останусь с тобой.
— Это мудро, — согласился Шарвис. — Если ты хочешь продолжить
человеческий род, Кловис Марка, я дал вам обо-им все, что вы просили.
— Наверное, — сказал Марка, — это жертва, которой я должен гордиться.
Но я хотел бы чувствовать, чем жертвую…
— Не чувствующий мученик — это не мученик, — согласился Шарвис. —
Если бы я мог, я бы этого избежал.
— Ты нейтрален? — спросил Марка. — Где в тебе добро, где зло?
Шарвис рассмеялся.
— Ты норовишь понять меня, словно я обычный человек, уверяю тебя, я
абсолютно нейтрален.
— Ты вынуждаешь эту женщину жить с человеком, который не сможет
ответить на ее любовь, который будет только жалким орудием для
воспроизведения потомства.
— Я не принуждаю ее ни в коей мере, она может поступать, как хочет,
но она родит тебе детей. Это ее бессмертие, хотя ее жизнь будет довольно
коротка… Ты же будешь жить вечно!
— Я неуязвим? Подобно Тейку?
— Да, ведь я вживил часть Тейка в твое тело.
— Понятно, — вздохнул Марка. — Что дальше?
— Можете покинуть меня. Но если хотите, останьтесь, посмотрите, как я
попытаюсь исполнить просьбу Алмера.
— Это правда? Ты действительно можешь заставить Землю вращаться?
— Мне так кажется. Ну что, пошли?
Они последовали за ним и нашли Алмера в той же самой комнате, на том
же самом месте, похоже, он так никуда и не выходил.
— Почему ты не последовал моему совету? — спросил Шарвис. — Ты мог
осмотреть мои лаборатории.
— Я тебе не доверяю, — буркнул Алмер. — Они бессмертны теперь? Что-то
не замечаю разницы.
— Он дуется, Кловис, — заметила Фастина с улыбкой. Несмотря на то,
что произошло с ее возлюбленным, она, казалось, оставалась в хорошем
расположении духа.
— Да, он бессмертен, — ответил Шарвис Алмеру.
— Я проголодался, — сказал Алмер.
— О-о, я плохой хозяин. Конечно, давайте поедим.
Поев, они все прошли в зал, который был пуст, если не считать двух
бронзового цвета скутеров, украшенных в стиле барокко, и расположились в
одном их них.
Они полетели по тоннелю, гораздо более узкому и более крутому, чем
тот, который находился извне. Воздух приобрел вскоре густоту и соленый
привкус, в ушах застучала кровь от увеличивающегося атмосферного давления.
Тоннель освещался тусклыми, расположенными на большом расстоянии одна от
другой лампами.
— Мы достигнем уровня дна океана, — сообщил им Шарвис. Он говорил еще
что-то, но Марка почти не слышал его из-за постоянного звона в ушах.
Шарвис, похоже, объяснял, как ему удалось пробить этот тоннель.
Наконец, они вылетели из тоннеля и оказались в огромной темной
пещере. Шарвис подвел скутер к стене и включил освещение.
По стенам сочилась вода. Это, скорее всего, была естественная пещера.
Внизу горбилась какая-то машина. Она была огромна, ее покрывал защитный