что согласен возглавить новое правительство. По дороге домой он чувствовал
себя значительно лучше.
Приготовив ужин, он поднялся в спальню. Фастина все еще спала с
легкой улыбкой на губах. Марка позавидовал ей.
Он выкупался и принялся неприкаянно слоняться по дому, подыскивая
себе занятие.
Ничто его не увлекало.
Позже он лег рядом с Фастиной. Она пошевелилась, он обнял ее, с
наслаждением прикасаясь к нежной коже, и вскоре заснул.
Когда он проснулся, Фастины не было. Через несколько минут она
появилась и принесла прохладительный напиток.
Он нежно поцеловал ее. Они любили друг друга так бережно и осторожно,
как если бы каждый был из хрупкого, драгоценного стекла.
Несколько часов спустя на балконе за завтраком он рассказал ей, чем
занимался, что видел. Ее, похоже, нисколько не удивило сообщение о том,
как изменился Алмер.
— Андрос предвидел это, — сказала она. — Мне кажется, он всегда
симпатизировал такой идее. Он всегда считался только с собой.
Идея Велюзи о формировании нового правительства под председательством
Кловиса ее не порадовала.
Она нахмурилась.
— Это, наверное, хорошая мысль. Было бы полезно иметь какую-то
золотую середину между опричниками Андроса и Братством, но ты будешь
слишком занят, правда, Кловис? Тебе, конечно, надо принять предложение
Нарво, но самой мне этого очень не хочется.
— И я не хочу. Все во мне бунтует против этого. Я предпочел бы просто
жить здесь или передвинуть дом куда-нибудь, где меня трудно будет найти.
— Сбежать? Это так непохоже на тебя, Кловис.
— В первый раз я сбежал, Фастина, когда был ребенком, второй — год
назад. Почему я не могу сбежать и в третий раз? Мне кажется, это на меня
похоже.
— Похоже на всех нас, — сказала она. — Иногда. Что ты собираешься
делать, Кловис? Что влечет тебя сильнее?
— В том-то и беда, я прямо раздираюсь между желанием держаться от
всего в стороне и мучительным ощущением неисполненного долга. О, есть
всякие оправдания, я могу сказать, например, что мы, в конце концов, все
равно умрем, я могу изобразить возмущение идиотскими выходками нашего
общества. Может, я так и сделаю, если ситуация станет хуже для меня лично.
Но если сохранять верность собственным идеалам, я должен присоединиться к
Нарво и сформировать проклятое правительство. Кстати, это вопрос личного
интереса. Чем больше власти получит Андрос, тем больше у него будет
соблазна ее применить, а у меня создалось впечатление, что он не так уж
хорошо ко мне относится.
— Ты знаешь, почему…
— Знаю, — он угрюмо уставился на пролетавшую мимо гигантскую стаю
фламинго. В мире вечного дня начинавший-ся разгул насилия и ненависти
казался немыслимым.
— Не знаю, что тебе посоветовать, — тихо сказала Фастина.
— И не надо. Это мои проблемы. Я ведь уже решил: подожду день, два,
успокоюсь, а потом повидаюсь с Нарво. Марка ушел с балкона в комнату.
— Мне не хочется оставаться дома, — крикнул он оттуда. — Чем бы нам
заняться?
Она подошла к нему и предложила:
— Полетели ко мне? Там что-нибудь придумаем. Хорошо?
Кловис вздохнул.
— Хорошо. Прекрасная идея. Ты очень добра ко мне, Фас-тина, но
поверь, я не нуждаюсь в сочувствии.
— Пошли, — заторопилась она. — Скутер ждет. Он обнял ее.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я просто немного расстроен, вот и все.
Она поцеловала его в подбородок и потянула за руку к гравилифту. Он
последовал за ней послушно, как усталый ребенок.
В доме Фастины в Греции он провел больше времени, чем намеривался.
Целыми днями он гулял по берегу моря, ни о чем особенно не думая. Со дня
на день, откладывая визит к Нарво, он дремал или спал очень много и мало
разговаривал с Фастиной, она же всегда оказывалась рядом, когда он
чувствовал голод или хотел любви.
И хотя ее тревожило его состояние —
отстраненный взгляд, безучастное лицо, — она терпеливо переносила все.
Однажды, вернувшись с побережья, Кловис застал подругу встревоженной.
— Тебя разыскивал Нарво, он спрашивал, здесь ли ты, и я сказала, что
здесь. Он просил тебя обязательно связаться с ним, как можно скорее, —
взволнованно сообщила она.
Он равнодушно кивнул.
— Так ты свяжешься с ним? — настойчиво повторила Фастина.
— Да, пожалуй.
Кловис медленно приблизился к экрану и назвал имя Велюзи. Лицо Нарво
появилось почти тотчас же.
— Я ожидал, что ты появишься раньше, Кловис. Что-нибудь случилось?
— Нет, я хотел с тобой поговорить, но… — Марка прокашлялся. — Ты
просил, чтобы я с тобой связался, зачем? Фастина сказала, что это важно.
— Произошла драка, Кловис. Между опричниками Алмера и членами
Братства. Прямо сейчас, возле моего дома, — Нарво заметно нервничал.
— Что? — Марка подобрался. — Как это случилось?
— Они пытались поджечь мой дом. Я спал. Проснулся, когда они уже
бегали с пылающими факелами. Я пытался уговорить их уйти, но меня никто…
мне угрожали, боюсь, я запаниковал и… и вызвал Алмера. Ты можешь
прилететь, Кловис?
Марка кивнул:
— Да, конечно. Сейчас же.
Огонь уже был потушен, но запах паленого чувствовался даже в
гравилифте. Подлетая, Кловис видел, как на склоне холма дрались члены
Братства в коричневых одеяниях с людьми в черном. В покрое их одежд,
впрочем, большой разницы не было.
Марка нашел Нарво в жилой комнате. Старик дрожал. Он сидел в кресле и