— Этого достаточно любому мужчине, — ответил он.
Больше вопросов Анна уже не задавала, интуитивно почувствовав, что в душе того, кого она полюбила, что-то очень и очень не так. Может быть, в прошлом какая-то женщина причинила ему сильную боль. Приняв такое объяснение, девушка прониклась сочувствием к несчастному Сатакэ, находя утешение в мечтах о том, как когда-нибудь она излечит раненое сердце.
Фантазии эти рассеялись в тот день, когда они вместе отправились в бассейн. Поначалу Анна обрадовалась, но реакция Сатакэ на ее флирт со случайным парнем сильно остудила восторг. Он вел себя как снисходительный к шалостям племянницы дядюшка, фактически поощрив ухаживания незнакомого мужчины. Поступить так мог только человек, совершенно не догадывающийся о том, что она влюблена в него. Осознав это, Анна сделала то, чего никогда не позволяла себе раньше: пригласила случайного знакомого к себе. В такую вот форму вылился ее протест против его равнодушия. Но даже и это не произвело на Сатакэ никакого впечатления.
«Ничего не имею против, только не следует мешать удовольствие с работой». Анна знала, что никогда не забудет тот тон, каким это было сказано, — он говорил о ней как о продукте, выставленном на продажу в витрине магазина, игрушке, предназначенной для привлечения внимания мужчин. Если босс был особенно мил с ней, то лишь потому, что она в точности следовала всем его инструкциям и довела до совершенства исполнение роли приносящей немалый доход куклы.
В ту ночь Анне так и не удалось уснуть; она поняла, что исчезнувшая было трещинка открылась вновь, ее уверенность в себе вовсе не так прочна. Однако следующий день приготовил еще более сильное потрясение.
Рано утром позвонил Цзинь.
— Анна, загребли Сатакэ-сана. У него вроде бы нет лицензии. Тебя вчера не было, поэтому я и звоню.
— Что значит «загребли»? — спросила она.
— Арестовали. В клубе была облава. Полиция взяла Кунимацу и еще несколько человек из «Площадки». Мы сегодня не откроемся. Если к тебе придут и начнут задавать вопросы, отвечай, что ничего не знаешь.
Он повесил трубку.
Еще до звонка Цзиня Анна решила, что должна выяснить у Сатакэ, значит она для него что-нибудь или нет; если ответ ее не устроит, она уйдет из его клуба. Теперь же вдруг выяснилось, что требовать ответа не у кого, делать нечего, а впереди целый свободный день. Она отправилась в бассейн и сильно обгорела на солнце.
Вечером, рассматривая покрывшуюся пузырями кожу, Анна думала о том, что была, очевидно, не права, подозревая Сатакэ в бездушном к ней отношении. Может быть, он просто сдерживает чувства из-за разницы в возрасте? Разве стал бы мужчина так заботиться о женщине, которая ничего для него не значит? Нет-нет, она зря сомневалась в нем. Утешая себя такими рассуждениями, она снова стала доброй, отзывчивой, любящей и доверчивой Анной.
На следующий день на свободу вышли те служащие, которых задержали в ходе облавы. Все полагали, что за ними последует и Сатакэ, но он так и остался в тюрьме. Клуб простоял закрытым целую неделю. Анна слышала, что Рэйка навещала босса и он приказал отправить всех в отпуск.
Сама она все дни проводила в бассейне, так что к концу недели ее кожа приобрела цвет спелой пшеницы, и это только добавило ей привлекательности. Мужчины на улице оглядывались ей вслед, а в бассейне кружили возле Анны, как пчелы возле цветка. Сатакэ, несомненно, пришлась бы по вкусу такая перемена в его любимице, и приходилось лишь сожалеть, что он пропускает спектакль.
Однажды вечером к ней пожаловала Рэйка.
Однажды вечером к ней пожаловала Рэйка.
— Хочу рассказать нечто важное, — объявила она с порога.
— Насчет чего?
— Касательно Сатакэ-сана. Похоже, дело затягивается.
Рэйка всегда разговаривала с Анной на мандаринском, потому что на Тайване шанхайским не пользовались.
— Почему?
— Видишь ли, его обвиняют не только в работе без лицензии. Я поспрашивала знакомых — речь идет о его причастности к тому случаю с расчленением.
— Какое еще расчленение? — удивилась Анна, отодвигая ногой прыгающую у дивана собачонку.
Рэйка закурила сигарету и с сомнением посмотрела на девушку.
— Ты что же, ничего не слышала? Три недели назад в парке нашли разрезанное на куски тело. Жертвой оказался парень по фамилии Ямамото, раньше часто посещавший наш клуб.
Анна вздрогнула.
— Ты имеешь в виду того, который постоянно увивался за мной?
— Трудно поверить, правда?
Разумеется, Анна помнила Ямамото. Приходя в «Мика», он всегда требовал, чтобы прислали ее, а когда играл, то не спускал с нее глаз. При каждой возможности Ямамото брал ее за руку, а однажды, крепко выпив, даже попытался уложить на диван. Впрочем, упорные приставания все же беспокоили ее не так сильно, как выражение отчаяния и потерянности в его глазах. Она была вовсе не прочь поиграть с мужчиной, но такие одиночки ее совсем не привлекали. Поэтому, когда Ямамото исчез, Анна сначала порадовалась, а потом быстро забыла докучливого гостя.
— Думаю, в скором времени сюда нагрянет полиция, так что тебе лучше переехать, — заметила Рэйка, обводя оценивающим взглядом дорогие апартаменты.
— Зачем им приходить сюда?