— Я вас не разбудила? Просто подумала, все ли у вас в порядке, не заболели ли… вы ведь не были вчера на работе.
— Вчера у меня был выходной.
— Вот как? О, а я и не знала. Хотя… сказать по правде, я зашла попрощаться.
— Попрощаться? — удивленно переспросил Сатакэ. — А что так?
Уж не собралась ли она удариться в бега? И это когда он только-только вышел на нее.
— Ухожу с работы, — сообщила Кунико.
— Как жаль, — сказал Сатакэ и даже покачал головой.
Обмануть Кунико не составило большого труда — она верила всему, чему хотела верить.
— Не расстраивайтесь, я ведь никуда отсюда не уезжаю. Так что при желании мы всегда сможем увидеться.
Она ободряюще улыбнулась.
— Очень на это надеюсь. Хотелось бы… Знаете, у меня не очень уютно, но, может быть, вы пройдете в комнату? — Кунико тут же наклонилась и принялась снимать сапоги, что было не так-то легко сделать — «молния» поддавалась с натугой. — Боюсь, мне некуда вас посадить, кроме как на кровати, — добавил Сатакэ.
Кунико без лишних слов прошла в комнату. Наблюдая за ней, он раздумывал, что же делать. Все получалось немного раньше намеченного срока, а с другой стороны, другого такого шанса может и не представиться. Не нужно придумывать предлог, чтобы заманить ее сюда; к тому же если она ушла с работы, то и искать ее никто не станет.
— Она прихватила даже стол, — извиняющимся тоном сказал он.
— А знаете, мне даже нравится. — Кунико опустилась на кровать. — Вот у меня в квартире слишком много вещей. — Она с некоторым сомнением оглядела голые стены. — А у вас тут почти как в каком-нибудь офисе. Если не секрет, где вы храните одежду?
— У меня ее не так уж и много.
Сатакэ посмотрел на мятые рабочие брюки, в которых спал. Ее оценивающий взгляд задержался на нем.
— Мужчины — счастливчики. Могут обходиться малым. — Кунико достала из сумочки пачку сигарет. Сатакэ предложил ей безукоризненно чистую пепельницу и сел рядом. — Здесь неподалеку есть довольно приличный бар, — сказала она, щелкая зажигалкой. — Не хотите сходить?
— Очень жаль, но я не пью.
Новость явно расстроила ее, но, к счастью, ненадолго.
— Тогда давайте сходим перекусить, — последовало новое предложение.
— Хорошо. Только дайте мне минутку.
Сатакэ прошел в ванную, умылся и почистил зубы. Бросив взгляд в зеркало, убедился, что волосы, которые он носил обычно коротко подстриженными, отросли и что ему не мешало бы побриться. Щеголеватый владелец преуспевающего клуба исчез — из зеркала на него смотрел неопрятный, средних лет охранник. Однако блеск в глазах указывал на то, что спавший в глубине его зверь заворочался, просыпаясь.
Сатакэ утерся полотенцем и открыл дверь. Кунико все еще сидела на кровати, рассеянно глядя по сторонам.
— А как вы посмотрите на то, чтобы заказать что-то сюда? — спросил он.
— Что вы предлагаете? — хихикнула она.
— Как насчет суси?
— Звучит заманчиво, — заулыбалась Кунико.
Разумеется, Сатакэ не собирался ничего заказывать. Не хватало только, чтобы кто-то узнал, что она приходила в эту квартиру.
— Может быть, для начала кофе? — спросил он, наливая в чайник воды и ставя его на плиту.
Еще одна ложь — кофе у него не было. Однако он все же открыл шкафчик, сделав вид, что изучает содержимое. Услышав за спиной легкие шаги, Сатакэ обернулся и увидел, что Кунико заглядывает ему через плечо.
— Пусто, — пробормотала она.
— Что такое? — резко спросил он.
Кунико в испуге замерла, как человек, едва не наступивший на змею.
— Ничего… я просто… подумала… хотела помочь… — запинаясь, залепетала Кунико и попятилась. — Извините.
Она повернулась, отступила в комнату, но не успела сделать и двух шагов, как Сатакэ догнал ее, обхватил сзади за шею, рванул к себе и, зажав ладонью рот, оторвал от пола и оттащил к кровати. Кунико пыталась сопротивляться, но смогла лишь измазать его ладонь помадой и быстро потеряла сознание. Он не без труда уложил ее на кровать и вернулся в кухню, чтобы выключить плиту.
Потом он перевернул ее на спину, неспешно раздел и, как планировал утром, привязал за лодыжки и запястья к кровати. Репетиция спектакля, в котором главная роль предназначалась Масако, могла бы пройти и еще успешнее, но, когда он посмотрел на распростертое на кровати бесформенное, грузное тело, желание сошло на нет, подрубив самые основы тщательно разработанного плана. Не чувствуя ничего, кроме отвращения, он скомкал трусики и засунул их в напоминающий зияющую рану рот. В этот момент Кунико очнулась и в страхе уставилась на него. Потом, не понимая, что происходит, стала озираться по сторонам.
— Ты ведь не станешь кричать, правда? — негромко, с угрозой спросил Сатакэ.
Она отчаянно замотала головой, и он, помедлив секунду, вытащил у нее изо рта трусики вместе с длинной ниткой слюны.
— Пожалуйста! — прошептала Кунико. — Пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю все, о чем вы только попросите. — Сатакэ не ответил. Он был занят — подкладывал под нее пластиковые пакеты, чтобы на постели не осталось нежелательных следов. — Что вы делаете? — спросила она и задергалась, пытаясь освободиться.
— Ничего. Лежи смирно.
— Пожалуйста, не надо! Пожалейте меня. — Ее круглые, как бусинки, глаза наполнились слезами.