— Вот что, — решительно произнес он. — С человеком, который летит в этой каюте, случилась беда. — Постарайся вспомнить — при тебе к нему заходил кто-нибудь?
— Как так — беда?
Валька отступил на шаг и сжался так, словно боялся, что Ким ударит его. Тот посмотрел ему в глаза и растерялся. Это были глаза не четырнадцатилетнего мальчишки, а затравленного волчонка. Глаза, наполненные страхом и непонятным, неожиданным разочарованием.
— Он — без сознания, — объяснил Ким. — Я сейчас вызову врача. И кого-то из офицеров. Но скажи — ты никого не видел здесь?
— Нет.
Испуг Вальки вроде отступил.
— Я вообще только один раз видел вашего… друга. Он — странный. Не знаю — заходил к нему кто или нет…
— Странный, говоришь? Это верно. Мы потом поговорим об этом… А сейчас лучше побудь у себя. И если только ты и вправду никого не видел… То и меня ты не видел. Так надо — идет? А я не видел, где вы гуляете с Ганом и Фором по вечерам. Я-то не видел, но вот если капитан вас засечет… Или ваша сопровождающая… И вообще — не надо по кораблю лазить где попало. Договорились?
В глазах Вальки теперь отразилась недетская тревога в смеси со вполне детским испуганным восхищением осведомленностью своего нового знакомого.
— Договорились, — с легкой неуверенностью в голосе произнес он и исчез за дверью своей каюты.
Ким почесал в затылке, затем уверенно подошел к коробке внутреннего интеркома, висящей на стене, сверился с бортовой базой данных и набрал номер дежурного по медблоку.
Ким почесал в затылке, затем уверенно подошел к коробке внутреннего интеркома, висящей на стене, сверился с бортовой базой данных и набрал номер дежурного по медблоку.
— Алло, — как можно более веско произнес он. — С вами говорит пассажир Яснов. У меня есть очень серьезные основания полагать, что с пассажиром Гильде из четырнадцатой каюты случилось несчастье…
* * *
После расспросов и препираний, которые показались Киму бесконечными, дежурный медик соизволил наконец появиться на месте действия. Был он человеком молодым и от излишней уверенности в себе явно не страдал. Золотистый блондин, весь в мелких кудряшках и комплексах: то щека у него дергалась, то он заходился нервическими вздохами… Словом, корабельный эскулап уже сам по себе создавал проблему.
Явился он, естественно, не один, а в сопровождении старшего помощника капитана, малорослого человека с густыми черными бровями, наделенного универсальным ключом, дающим право проникновения — в случае необходимости — во все помещения корабля. Перед этим по «громкой связи» «Саратоги» пассажира Клауса Гильде несколько раз попросили немедленно связаться с дежурным офицером. Ввиду того что Клаус не откликнулся, тревога, поднятая пассажиром Ясновым, представлялась старпому уже более обоснованной. О том же свидетельствовали и записи видеокамер службы внутреннего наблюдения.
— Значит, у вас была назначена встреча? — строго спросил он у Кима, вставляя универсальный корабельный ключ в прорезь замка.
Строгость его, впрочем, показалась агенту напускной. Похоже, старпом уже знал, что увидит внутри каюты.
— Да, — уверенно подтвердил наспех сочиненную версию событий Ким. — Но Гильде исчез с самого момента посадки на борт корабля. Он не отвечает ни на вызов по интеркому, ни, на звонки в дверь, ни на стук. В других помещениях пассажирского отсека мне не удалось его найти…
Старпом мрачно хмыкнул и отпер дверь. Громко покашлял, позвал Гильде по фамилии и наконец вошел в каюту. Обстановку он, как и ожидал Ким, оценил почти мгновенно: кивнул медику — «Действуйте!» и повернулся к агенту:
— Вы не заходили сюда?
— Нет. Все время было заперто. Я вообще никак не мог связаться с Клаусом с самого момента посадки.
— Я должен предупредить вас, что если будет обнаружено, что пассажиру Гильде нанесены какие-либо телесные повреждения, что он отравлен или что пропало что-либо ценное из его багажа… Одним словом, я вынужден буду использовать свои права на проведение предварительного расследования.
— Я прекрасно осведомлен о такого рода вещах, — заверил его Ким.
— Ах да… — припомнил старпом. — Вы же этот — как это… Частный расследователь…
Похоже, что доверия к Киму это воспоминание ему не добавило.
Достав карманный блок связи, он начал надиктовывать на память корабельного компьютера предварительный вариант акта о происшествии в каюте номер четырнадцать. На медика он временами бросал из-под своих кустистых бровей свирепые взгляды, призывая поторопиться с результатами осмотра пострадавшего. В ответ тот затравленно вздрагивал. Ким с наивным видом поднял и разглядывал шлем нейротерминала, стараясь оставить на нем (и вообще — повсюду в каюте) как можно больше отпечатков пальцев. Пусть потом хоть кто-то обвинит его в том, что он осуществил «несанкционированное вторжение в помещение космического судна, временно приравненное к жилищу частного лица». В каюту Клауса Гильде то есть.
— Положите на место! — раздраженно потребовал старпом.
— Положите на место! — раздраженно потребовал старпом. — Это очень дорогая штука, к вашему сведению…
— Требуется госпитализация, — сообщил свое заключение корабельный эскулап. — Глубокая кома. Еще немного — и имели бы жмурика на борту. Но, ничего — вытянем. Это, скорее всего, так называемый «компьютерный аут». Такой, знаете, конфликт… сбой в системе «человек — компьютер». Бывает, когда комп начинает контролировать те функции мозга, которые в норме контролировать не должен.