За всем этим чувствовалась какая-то недосказанность. Но Кэну не хотелось осложнять себе жизнь чужими секретами — ни трудами по проникновению в их суть, ни знанием этой сути. Он, благостно улыбаясь, дождался, пока кэп закончит представлять друг другу пассажиров, большинство из которых для него интереса не представляли. То был сменный экипаж на комплекс исследовательских орбитеров, крутящихся вокруг Чура. Дождавшись, он приготовился наконец опрокинуть бокал начавшего уже выдыхаться вина.
Однако капитан отнял у слушателей еще пару минут, закончив свой спич чисто информационным пассажем:
— За время полета, господа, мы совершим последовательно три под пространственных перехода, или, как принято говорить, «скачка». Первый предстоит нам через десять суток полета и приведет нас на орбиту вокруг Колонии Констанс. Там нам предстоит принять на борт еще двоих пассажиров. Второй скачок будет осуществлен еще через пятнадцать суток полета к следующей точке перехода. Он доставит нас к пересадочному комплексу «Памир», самостоятельно дрейфующему в глубоком Космосе. Там будет проведена необходимая коррекция полетных установок — это займет не более двух суток. Затем будет осуществлен скачок в область пространства, прилегающую к системе Чур. Оттуда, уже в режиме обычного планетарного полета, «Саратога» за две недели совершит переход до орбитера «Химмель-14», вращающегося, как вам известно, по относительно низкой орбите вокруг так называемой планеты Халла, которую ее жители именуют Миром Чур… Там, как это ни жаль, нам предстоит расстаться окончательно, а «Саратога» отправится в обратный путь, чтобы вернуть в цивилизованный мир…
Кэн заметил, как замерли лица у обоих загорелых парнишек. Снова им напомнили, что их родина до звания «цивилизованной» еще не доросла. Капитан явно проявил бестактность, но и не думал ее замечать.
— …вернуть в цивилизованный мир очередную смену исследователей — смелых людей, работающих рука об руку с народом Чура в поисках путей восстановления биосферы этой некогда прекрасной планеты…
«Черта с два! — подумал Кукан. — «Оружейники» Чура — вот ради чего сидят там, в ближнем Космосе и на поверхности планеты, ваши смелые люди… Впрочем, действительно смелые — без кавычек…»
Был наконец провозглашен тост за встречу на борту «Саратоги», подано жаркое, и обед начался.
* * *
Клаус вовсе не доставлял Киму тех хлопот, которых можно было ожидать, исходя из его рассказа. И исходя из тех деталей его жизни в последние недели, которые установил Ким, покопавшись немного в делах своих коллег из опустевшего и ставшего похожим на дом с привидениями бюро частных расследований «Файнштейн и Гильде».
Что до «Лексингтон Грир Лэбораторис», то тут ему пришлось проявить исключительную осторожность. Но, кажется, все-таки напрасно. Стоило ему сделать пару невинных запросов в Сети, и контрольная система его блока связи зарегистрировала признаки прослушивания. Судя по всему, прослушивание было чисто контрольное — оно прекратилось на третий день.
Сам Клаус все эти дни преспокойно путешествовал по «Основной Сети», накручивая порой довольно крупные суммы за информационные услуги с использованием подпространственной связи. Киму оставалось только благополучно снимать через свой терминал регистрацию маршрута и чуть ли не весь следующий день пытаться разобраться в смысле того, что все-таки вело Гильде по путаным лабиринтам информационных систем всей Федерации.
Понять это было достаточно трудно.
Сначала у Кима сложилось стойкое впечатление того, что Демон, вселившийся в Клауса Гильде, твердо решил повысить свой образовательный уровень: Клаус пустился в плавание по общеобразовательным и научно-популярным сайтам. Бегло просмотрев их сотни полторы, он перешел к разделам научно-технических обозрений, а от них — к специальным обзорам. Причем к обзорам из самых невероятных и нестыкующихся друг с другом областей — от космогонии до тонкого химического синтеза. Потом последовала лавина запросов уже на оригинальные статьи, сообщения, материалы съездов и конференций. И тут Ким понял, что не успевает за сутки просто даже прочитать список тем, по которым Гильде сделал запросы и получил материалы. Получалось, что тот обрабатывай информацию быстрее, чем иной компьютер.
А еще были письма. Лавина писем. В основном вопросы к специалистам (Кима уже не удивляло, что один спец оказывался филологом, а другой — физиком-ядерщиком). Насколько мог понять агент на контракте, вопросы, которые Гильде рассылал чуть ли не по всему Обитаемому Космосу, были отнюдь не глупы, и письма, которые начали сыпаться в ответ, свидетельствовали о том, что специалисты эти были порядком озадачены.
То, что разобраться в сути дела он не сможет, Ким понял довольно скоро. Оставалось попытаться разобраться в его форме. Это тоже было не легко. Ясно было одно: Гильде не лгал. Он перестал быть обычным человеком. Может быть, даже человеком вообще. Он превращался.
Во что?
Все это было научным феноменом, который сам по себе уже был достоин того, чтобы, теряя галоши, бежать в Академию наук и любоваться потом своей физиономией в журналах из самой Метрополии. Но…