Итак, дорога назад была отрезана. Выход был один — вперед, искать путь наружу. «Если он, конечно, есть», — невесело подумал Жан. Подхватив мешок, он двинулся вдоль по коридору.
То ли он действительно устал от этих блужданий, то ли страх остаться под землей навсегда лишил его сил — так или иначе, но скоро Жан почувствовал, что смертельно устал. Бесконечные коридоры по?прежнему вели в никуда, и лишь белые отметки у проходов свидетельствовали, что здесь побывал человек. Постепенно Жан выработал собственную систему меток, которая ясно давала понять, куда ведет тот или иной коридор, — по крайней мере теперь он не путался среди туннелей, и знал где уже побывал.
В который раз выйдя в небольшой зал, откуда отходили несколько путей, парень, невесело глянув на собственные следы, задумался, изучая оставленные им на стенах белые отметки.
— Так, этот заканчивается тупиком, — бормотал он вслух, больше для того, чтобы услышать человеческий голос, даже если этот голос его собственный.
— И тот, слева, тоже. Второй справа разветвляется на три, в среднем тупик, левый и правый соединяются и приходят обратно сюда, это будет третий справа. Какому дураку понадобилось строить такие запутанные лабиринты… Хорошо, где я еще не был? Я не был в среднем, идем туда.
Новый туннель ощутимо опускался вниз, местами даже начали появляться самые настоящие ступеньки — не лестница, а так, одна?две. Сделав очередной поворот, Жан вдруг замер — что?то маленькое выскочило из?под его ноги и со звоном откатилось в сторону. Парню показалось, что он даже заметил место, где замер звук.
Он не ошибся: через несколько минут поисков он нашел источник звенящего звука — на его ладони лежал небольшой кусок металла, не больше полупальца длиной. Это явно был обломок долота — и, несомненно, инструмент принадлежал гномам — никакой сваренный руками человека металл не смог бы так сохраниться. На тускло блестящем обломке не было ни пятнышка ржавчины, как будто он только что вышел из?под руки мастера.
На тускло блестящем обломке не было ни пятнышка ржавчины, как будто он только что вышел из?под руки мастера.
Он огляделся по сторонам — странно, здесь не было каменного крошева на полу, как будто кто?то безмерно любящий порядок тщательно вымел каждый кусочек камня, не оставив ни одного обломка.
— С чего бы такая любовь к чистоте? — пробормотал Жан.
Внезапно краем глаза он увидел на стене тень — небольшую, так, в пару ладоней. Повернувшись, он уставился на ровную поверхность камня — нет, наверное, показалось. Внезапно опять нахлынули мысли о гномьих сокровищах — и сердце в груди затрепетало в предчувствии чего?то необычайного.
Внимательно осмотрев и ощупав стену, он почти разочаровался — гладкий гранит, никакого намека на неровность. И все же он мог поклясться, он видел тень. Так, теперь надо попробовать снова заметить ее.
Прошло не меньше часа, прежде чем уставшие от напряжения глаза снова уловили еле заметное, но, несомненно, существующее не только в его воображении темное пятно. Его нельзя было увидеть, просто глядя на камень, однако если стоять сбоку и если факел находится в строго определенном положении, то было видно — на высоте его пояса часть монолитной стены была чуть?чуть темнее, чем остальная.
Едва переставляя ноги, Жан приближался к пятну, стараясь, чтобы оно не исчезло с глаз. Каждое движение грозило потерей цели, иногда приходилось сделать шаг назад, иногда — долго водить факелом, выбирая нужный угол освещения. Наконец он смог кое?как дотянуться до стены кончиком кинжала — сейчас тень была еле видна, но уже через минуту клинок пометил ее границы, и теперь можно было оставить осторожность.
Парень был убежден, что нашел гномий схрон — да, если бы не отблеск огня, прошел бы мимо и не заметил. Да и не найди он обломок долота — пожалуй, и не остановился бы здесь. Теперь дело было за малым — вскрыть нишу, искусно замаскированную неведомым умельцем. Прошел еще час; руки ныли, испещренные ссадинами и порезами, снова сломался клинок — теперь в руках парня оставалось не более двух ладоней стали, хотя работа постепенно пошла быстрее. Вокруг очерченного участка стены уже пролегла глубокая борозда — теперь сомнений не оставалось, часть монолита, выглядевшая как самый настоящий гранит, была лишь великолепной маскировкой. На деле она оказалась гораздо мягче, и обломок кинжала уверенно выковыривал один кусочек породы за другим.
Наконец появилась щель, сначала тонкая, затем ставшая чуть шире, в нее уже можно было загнать лезвие. Жан изо всех сил навалился на рукоять, используя оружие как рычаг — раздался звон, лезвие обломилось у самого основания, но дело свое оно сделало — большой камень выворотило из стены настолько, что теперь его можно было вынуть без особого труда.
Дрожа от нетерпения, он заглянул в открывшуюся нишу — там и в самом деле что?то лежало. В памяти всплыли рассказы о заклинаниях, охраняющих такие клады от любителей легкой наживы, и это удержало Жана от того, чтобы сразу схватить небольшой сверток.
Некоторое время подумав, он все же решился. Сняв куртку и положив ее на пол под нишей, он рукояткой запасного факела стал аккуратно извлекать неведомый предмет на свет божий… хотя какой здесь свет, погаси факел, и носа своего не увидишь. Наконец сверток мягко шлепнулся на куртку.