Правда в том была или нет, а только то, что помер он в ту же ночь, сильно отбило у многих охоту к поискам сокровищ. Многие маловеры, до того безбожно охаивавшие «старых болтунов», теперь говорили, что неспроста это и что надо бы поостеречься.
Жан несколько раз и сам копался в скалах — старики не раз сказывали, что слышали от дедов своих, а те — от своих, что в стародавние времена много в этих краях гномов водилось. А гномы — они скопидомы известные, злато да камни драгоценные любят, может, побольше жизни самой, да тяга?то эта у них не людская
— не для любования копят они самоцветы, не для украшений — скопят толику алмазов, рубинов али бериллов, скуют невиданное ожерелье или диадему там какую
— и в схрон, чтоб никто не увидел. А потом помрет, не успеет детям сказать перед смертью — и так и останутся драгоценности лежать в потайных нишах, так закрытые камнями, что и руками ощупаешь, а нипочем не догадаешься, что вот она, вещь, рядом совсем.
Понятно, не раз люди знатные в те стародавние времена заказывали гномам украшения — подгорный народ с охотой брался за эту работу, но цена их была всем известна — сколько золота и камней пойдет в работу, столько ж и гномам отдать надобно. А что поделаешь — лучше них никто не умел гранить самоцветы и вить паутину золотых ожерелий. Немало стоили и доспехи их работы, но оружие гномы ковали охотно, поскольку хотя и давали им горы железо, золото и сверкающие драгоценности, но не растет хлеб в невидящих света пещерах и не из чего сварить там столь дорогое сердцу каждого гнома пиво… Так что торговали мастера оружием вовсю, простым, правда, незаговоренным, но все же отменным, куда как лучше, чем у первейших людских мастеров кузнечного дела.
Уж давно ушли гномы — померли и те, кто их видел, и внуки их, да и внуки тех внуков. Ушли — а схроны их наверняка остались.
И ищут их охотники до легкой добычи, только что?то мало кто находит. Жан тогда неделю лазил по скалам, в кровь избил руки, долбя скалы, да так ничего и не нашел. А небесный огонь — так он не раз в те скалы ударял, ясно дело — было там золото, все знают, что гномьи клады тот огонь к себе притягивают.
А небесный огонь — так он не раз в те скалы ударял, ясно дело — было там золото, все знают, что гномьи клады тот огонь к себе притягивают.
— От чего? — переспросил сотник. — А бес его знает. Может, от безводья. Мы нашли его совсем близко отсюда — да только пещеры тут такие, можно и день на месте кружить и дорогу не найти. Где ход чуть ли не у самого пола, а где и под потолок залезать надо. Факел у него погас, он и заплутал.
Вдвоем с Кладом они споро перетащили тюки — не пропадать же такому залу, вот маркиз и устроил здесь знатное хранилище для зерна да другого кое?какого добра. Правда, сервов в Пещеру не допускали — только воинам да старшим слугам разрешен был вход.
— Давайте, давайте, живей, — постоянно подгонял их сотник. — Нечего по сторонам глазеть.
Парни наконец скинули в угол последний тюк, и Корт тут же заторопился к выходу.
— Не люблю я пещеры, — пояснил он, старательно навешивая здоровенный амбарный замок на тяжелую дверь, закрывающую дорогу в пещеру, — мне ведунья нагадала, что не суждена мне смерть ни под небом чистым, ни под крышей рукотворной. Не верю я в эти гадания, однако ж про что, окромя подземелья, могла она говорить?то. Да не просто подземелья, а от такого, нерукотворного.
— А ты, мастер, почем знаешь? Нерукотворного… Может, гномьи руки зал этот и сотворили? — спросил Жан, немало удивленный мнительностью ветерана.
— Не, то не гномы. То, мыслю, вода выела скалу. А гномы, может, и добавили чего. Они, бают, великие мастера были, но и добру пропадать не давали, а пещеру вырубить — это вам не камень огранить, тут не умение, тут большой труд надобен. Вот и искали они большие пещеры, гномы?то. А потом уже до ума их доводили, украшали, коридоры и переходы делали.
— А скажи, мастер, как думаешь, правда гномы здесь жили? — не отставал Жан.
— А, и ты туда же? Смотри, потащишься по пещере шарить, искать не буду. Коли сам не выберешься, то и лежи там себе хоть до скончания века.
Сотник некоторое время помолчал, затем, видимо, решившись, полез за отворот рубахи. Вытянул ладанку, развернул тряпицу и извлек на свет божий небольшой предмет. Парни уставились на черненую пряжку, длиной в полпальца всего, лежащую на грубой ладони воина.
— Гномья работа, — тихо, почти благоговейно сказал Корт, — вона руны на ней выбиты. Мне один заезжий мудрец сказал, что то — гномов письмена. Да кто их теперь прочтет, разве эльфы. Там нашел. — Он кивнул в сторону пещеры. — Да, жили они здесь, давно… знать бы, куда ушли да почему…
— Дядько, а зачем вы ее у сердца носите?
Сотник пожал плечами, засовывая пряжку под рубаху.
— Да так… может, она меня от смерти?то подземной и убережет. Все же их вещь?то, подгорных мастеров. Она горам сродни…
Вспомнив этот разговор, Жан вдруг до чертиков захотел снова побывать в Пещере — не просто оттащить туда под руководством Корта несколько очередных мешков, а пойти самому, побродить по туннелям, где в последний раз, возможно, ступала нога гнома. В настоящий момент делать ему было абсолютно нечего, и он стал строить планы предстоящей вылазки.