— Готово, — сообщил он, — можно вязать!
Способы казни мокрой кожей, которая, высыхая, сжимается и медленно душит жертву, действительно, существовал в жарких странах, но для этого сыромятную кожу нужно не просто намочить, а сильно размочить, чтобы она легко растягивалась. Однако этих частностей, я надеялся, пленник не знал.
— Иди сюда, — подозвал я парня, — нужно пошептаться.
Однако этих частностей, я надеялся, пленник не знал.
— Иди сюда, — подозвал я парня, — нужно пошептаться.
Он подошел, и я шепотом проинструктировал его, что нужно сделать. Паренек выслушал и кивнул. Меня удивляла индифферентность старика, скорее всего, у него еще было спрятанное оружие. В таком случае его следовало обыскать. Справиться с ним труда не представляло, но мне он был нужен живым, хотя бы, как источник информации.
Кажется, я опасался не напрасно, пока мы совещались, дед начал волноваться и смотрел на нас во все глаза, вероятно, пытаясь понять, что я еще замышляю. Ваня, выслушав инструкции, выбежал из избы. Мы со стариком снова остались вдвоем. Он опять поерзал по полу и заговорил:
— Напрасно ты все это затеял.
— Почему?
— Ничего у тебя все равно не получится!
Что я затеял, и что у меня не получится, он не сказал. Потому я тоже не спешил с откровенностями, просто предложил:
— Посмотрим.
Теперь ему было самое время выходить с конкретными предложениями. Отсутствующий рында служил дополнительным элементом напряжения, добавляя фактор воображения в непростую ситуацию. Однако старик пока молчал, возможно, еще надеялся на свой тайный козырь. Я продолжил заниматься оружием, оставаясь от него на недосягаемом расстоянии. Если он собирался напасть, ему нужно было, как минимум, подобраться ко мне вплотную. Кажется, он на это и рассчитывал. Во всяком случае, попросил:
— Подай водицы испить!
— Погоди, слуга придет и напоит, — ответил я, протирая тряпицей клинок сабли.
— Помираю я, плохо мне совсем, — сказал он и подкатил глаза. — Воды!
Я безразлично посмотрел на него и продолжил заниматься своим делом.
— Дай воды, Христа ради молю! — жалобным голосом снова попросил он. — Неужто тебе глотка жалко?
— Нет, не жалко, вон стоит целое ведро, пей на здоровье, — предложил я.
— Я встать не могу, поднеси, будь человеком! Хотя бы старость мою уважь!
— Никак не могу, ты уж лучше сам как-нибудь управься, — ответил я, принимаясь протирать кинжал.
Старик не сдержался, ожег меня ненавидящим взглядом и пополз к стоящему возле порога деревянному ведру. Когда расстояние между нами сократилось, я, будто невзначай, отошел с его пути. Пить ему пришлось, зачерпывая воду ладошкой.
В это момент в избу вернулся Ваня.
— Чего это он? — спросил рында, указывая на сидящего возле ведра старика.
— Водицы захотел испить, — ответил я и подмигнул парню. — Помоги старому человеку сесть на скамью, что ему на грязном полу валяться.
Ваня наклонился, взял старика под мышки и резко поднял вверх, так что у того оказались приподняты руки. Я бросился на помощь и схватил их за запястья. Тот дернулся, но уже ничего не смог сделать, мы его, что называется, заломили.
— Отпустите, больно! — закричал он.
Однако отпускать я его не собирался ни под каким видом, дотащил до лавки, и положил лицом вниз.
— Обыскивай, — велел я Ване, — только тщательно, все просмотри!
Старик напрягался, пытаясь вырвать руку, но я держал крепко, а Ваня сноровисто ощупывал одежду.
— Еще один нож, — радостно сказал он, обнаружив оружие в правом рукаве кафтана. — Острый, как игла! — уважительно добавил он, рассматривая тонкий стилет.
— Таким кого хочешь насквозь проткнешь!
— Ноги посмотри, — подсказал я, — за голенищами.
— Есть, и куда ему столько? — удивился парень, вытаскивая из сапога еще один тесак. — Как будто на войну собрался! Вроде больше ничего нет, — добавил он, кончая обыск.
— Теперь неси вожжи и связывай, — сказал я, — вяжи крепче, чтобы не освободился.
Однако это уже было явно лишним, лишившись оружия, пленник сразу сник и перестал сопротивляться. Мы связали его по рукам и ногам и взялись осматривать конфискованное оружие. У простого старичка оказались изделия такого уровня, что ему мог позавидовать иной князь.
— Не простой, видать, человек, — уважительно сказал рында, уже научившийся разбираться в качестве.
— Развяжите, помираю, — тихо попросил пленник, — что вам от меня нужно!
Заряд нервной энергии у него прошел, и теперь это был просто усталый старый человек.
Глава 7
До темноты наш пленник пролежал, не подавая признаков жизни: на вопросы не отвечал, на угрозы не реагировал. Если бы не ровный пульс, можно было бы посчитать что он или умер, или находится без сознания. Такое упорство могло иметь несколько причин, и главная, своих товарищей он боится больше, чем меня. Это заставило задуматься о том, что его угрозы не простой звук, и над нами нависла реальная опасность.
Однако до вечера в округе не наблюдалось никакого подозрительного движения, чужие люди, сразу заметные в малонаселенном окраинном районе, вокруг нашего подворья не разгуливали, мной никто не интересовался.
Короче говоря, все кругом было так, как обычно. Только на лавке в нашей избе лежал связанный лазутчик, и за стенкой маялась без наркотического зелья девушка Прасковья.