— Здравствуйте, дорогие мои телезрители и уважаемые гости в студии! Сейчас пять часов, и, значит, наступило время вашей любимой передачи «Грандиозная уборка»! Тема нашей передачи: «И в кого я такой умный?» Нам предстоят встречи с умнейшими и образованнейшими собеседниками — интересными мужчинами и обворожительными девушками. А вести передачу, как всегда, буду я — Авдей Малахольнов!
Один из редакторов, находившийся перед сценой, хорошо видимый зрителям в студии, но не попадавший в фокусы телекамер, поднял над головой табличку: «Аплодисменты». Зрители на трибунах послушно захлопали в ладоши. Было видно, что за целый съемочный день они отработали это действие практически до автоматизма.
Малахольнов выдержал четко отмеренную паузу, а затем продолжил:
— И первой я приглашаю в студию самую восхитительную певицу современности, молодую, но невероятно талантливую девушку, звезду колосской и мировой эстрады. Итак, встречайте неподражаемую Мимозу!
Подчиняясь команде редактора, зрители вновь зааплодировали. Зазвучала фонограмма песни, и на сцене появилась Мимоза. Все ее движения были тщательно выверены и заучены. Улыбка в половину лица, широко открытые сияющие глаза, как будто небрежно отброшенные набок волосы, легкое покачивание бедер, уверенная поступь — все говорило о том, что над девушкой хорошо поработали стилисты, визажисты, хореографы и прочие нанятые продюсером специалисты. Но купить можно лишь внешность и рекламное время в телепередаче. Интеллект и душу нельзя приобрести ни за какие деньги. Даже созданный самыми искусными мастерами манекен все равно останется манекеном. Это показал дальнейший диалог между Малахольновым и Мимозой.
— Здравствуй, Мимоза!
— Здравствуй, Авдей!
— Я очень благодарен тебе за то, что сразу же после гастролей решила принять участие в нашей передаче «Грандиозная уборка». Откуда ты прилетела?
— Я только сегодня утром прилетела из Астархамска…
— Стоп, камеры! — улыбка сползла с лица Малахольнова. — Ты что говоришь, милая? Не из Астархамска, а из Ас-тра-хам-ска! Нам что, придется писать по словам каждую твою фразу?
Девушка заученно улыбалась, но молчала. Этот вопрос не был предусмотрен сценарием, и ответа на него она не знала. Из-за декораций послышался голос боблина-менеджера:
— Раз надо, будем писать.
— Проклятье. Ладно. Пишем первую половину твоей фразы. — Малахольнов перевернул страничку в своем блокноте, где были записаны все его вопросы и ответы гостей. — Включить камеры. Давай, Мимоза! Повторяй за мной: «Я только сегодня утром прилетела»!
Словно механическая кукла, девушка проговорила:
— Я только сегодня утром прилетела.
— Очень хорошо. Теперь сложное слово. Повторяй: «Из Астрахамска»!
— Из Астрахамска.
— Отлично! Идем дальше. Тебе, наверное, не давали прохода толпы поклонников?
— Да, меня очень любят. Меня заметательно пернимали…
— Стоп! Пишем по словам. Первая часть: «Да, меня очень любят».
— Да, меня очень любят.
— Дальше: «Меня замечательно».
— Меня замечательно.
— Принимали.
— Принимали.
— Меня замечательно.
— Принимали.
— Принимали.
— Восторженные.
— Восторженные.
— Зрители.
— Зрители.
— Мой следующий вопрос: «Как тебе удается сочетать ум и талант с такой восхитительной внешностью?»
— Я с детства отличалась от своих сестриков.
— Сверстников!
— Сверстников. Я чувствовала, что мне перстоит…
— Предстоит.
— Предстоит сделать в жизни что-то заначтельное…
— Значительное.
— Значительное…
Я потихоньку покинул студию, где снималась телепередача «Грандиозная уборка». Меня не удивило, что в мире, где царят деньги, ложь и лицемерие, известную певицу можно сделать из недалекой косноязычной девушки, чья красота пришлась по вкусу богатому влиятельному продюсеру. Меня возмутило то, что абсолютно ВСЕ относились к этому, как к чему-то совершенно естественному. Причем не только редакторы и ведущий, которые получали деньги за рекламу и пропаганду пошлости. Зрители на трибунах готовы были целый день сидеть в студии и лицезреть тупость и убожество сотворенных продюсерами кумиров массовой культуры. И этих существ я хотел спасти от духовного гнета и интеллектуального невежества?!
Я в задумчивости шел по коридору вдоль ряда дверей, каждая из которых вела в отдельную студию, где даже сейчас, поздним вечером, продолжалась работа по оболваниваю жителей Колоссии. Большинство телепередач относилось к развлекательному жанру и предназначалось для отвлечения людей от их реального нищенского существования. Но имелись передачи и «политические», призванные формировать массовое сознание и влиять на общественное мнение.
Я заглянул в студию, над которой увидел табличку с надписью: «Добей оппонента!». Внутри я увидел трибуны со зрителями (непременный атрибут любого телевизионного шоу) и круглый подиум, где в креслах друг напротив друга сидели пожилая полная боблинка со всклокоченными седыми волосами и худой человек в строгом сером костюме. Вокруг кресел неторопливо прохаживался ведущий программы, похожий на дрессировщика, который вывел на арену своих зверушек.
Запись передачи была в самом разгаре. Боблинка произносила свою речь:
— …Когда я слышу разглагольствования о «социальной справедливости», о «народном счастье» или о «всеобщем равенстве», то меня до глубины души оскорбляют эти засохшие отростки проклятой уравнительной морали. Их давно уже пора вырезать стальной пилой демократического сознания. Долой мертворожденные и нежизнеспособные заблуждения! Долой гнусные измышления уравнителей!