Также без остановок мы миновали еще два уровня древних подземных поселений. На следующем уровне платформа остановилась. Я сосредоточился, мысленно восстановив перед собой дверь на горную вершину в Тассисудуне — мой самый первый магический проход, который я уже неоднократно использовал. Краем глаза я заметил, как застыли лица моих спутников. Наверняка, каждый из них сейчас готов был в доли секунды открыть дверь в хорошо известное ему безопасное место. Но бежать нам не пришлось.
Ссутулившись и не поднимая головы, на платформу зашли, или, точнее, робко проскользнули три пушистика. В отличие от своих собратьев, живших на свободной от религионеров планете Дубля, эти выглядели крайне отощавшими и изможденными.
В отличие от своих собратьев, живших на свободной от религионеров планете Дубля, эти выглядели крайне отощавшими и изможденными. Их тела едва прикрывали жалкие лохмотья, скорее всего, выброшенные людьми. Сквозь прорехи в одежде можно было разглядеть тусклую, какую-то полинялую шерстку. Запах от них исходил, прямо скажем, не совсем приятный.
Наверное, на этом уровне в пещерах разместилась довольно большая колония пушистиков. В полутемном зале я увидел разбросанные вещи, расстеленные подстилки. Среди развалов тряпья копошились несколько взрослых пушистиков и их детей. Сейчас все они замерли и с испугом смотрели в нашу сторону.
— Вам куда? — спросила Снаватта у вошедших на платформу пушистиков. Вопрос она задала коротко и отрывисто, точно так, как разговаривали бы с пушистиками люди Центрального Иерархата, чье сознание было промыто и искорежено религионерами. Однако в голосе матери Браспасты я уловил нотки жалости и сочувствия.
— Мы будем довольны уже тем, что вы позволите нам воспользоваться этим подъемником, — со всей возможной подобострастной вежливостью произнес один из пушистиков. — Если вы прикажете, мы подождем следующий…
— Мы едем до Развязки-семнадцать, — сказал Класус. — Если вас это устраивает, то мы не будем иметь ничего против вашего общества.
— Позвольте выразить вам огромную благодарность! Это даже больше, чем мы смели надеяться. — Сказал тот же пушистик, приложив руки к груди.
Класус пожал плечами и повернул рычаг. Подъемник продолжил путь наверх. Пушистики забились в дальний от нас угол и о чем-то шептались между собой. Без использования магии я не мог расслышать их слов.
Я думал, что мы будем постоянно подниматься вертикально вверх, но внезапно шахта сделала изгиб, и мы поехали под углом в сорок пять градусов. Затем наша шахта соединилась с другой. По ней тоже двигались цепи: четыре — в одну сторону и две — в другую. Объединившись, шахты образовали вдвое более широкое пространство, в котором могли бы разъехаться две платформы.
Класус каким-то хитрым образом передвинул рычаг управления, шестеренки под полом лязгнули, крюки отцепились от одной пары цепей и соединились с другой, двигавшейся параллельно. Произошло это так быстро, что платформа не успела покатиться вниз под уклон, и без рывка продолжала плавно подниматься. Через пару сотен метров широкая шахта вновь разделилась на два тоннеля. Тот, по которому теперь двигались мы, сначала тянулся почти горизонтально, а потом повернул кверху, постепенно увеличивая угол наклона.
Мы без остановок миновали еще пару пещер. Одна была пуста, а в другой я успел заметить нескольких человек, расположившихся под землей среди груды хаотично нагроможденной мебели: массивных кроватей, огромных шкафов, неподъемных сундуков. То ли подземные жители устроили здесь склад подержанной мебели для последующей перепродажи, то ли они намеревались с комфортом обставить свои владения, то ли просто собирались пустить мебель на дрова.
Затем шахта вновь пошла почти горизонтально и соединилась с другой. Класус сделал еще одну пересадку. Новая шахта проходила через более обжитые пещеры. Подземные залы стали просторнее, освещались они лучше, и от них отходило больше тоннелей. Теперь на каждом уровне я видел людей. Некоторые из них поворачивали головы в сторону нашей платформы, но большинство занималось своими делами. Должно быть, поездки на подъемниках были тут делом привычным.
На одном из уровней платформа остановилась. Я насторожился, готовясь к появлению патруля религионеров, но на платформу зашли четверо простых подземных жителей: неряшливо выглядевших, бедно одетых, неприятно пахнувших. Они не произнесли ни слова, только бегло, как бы невзначай, оглядели нас и косо посмотрели на вжавшихся в дальний угол пушистиков.
Класус повернул рычаг, и платформа продолжила путь наверх. Вскоре я понял, почему люди не спрашивали о том, куда движется подъемник. Пересадочных тоннелей больше не было, а через один уровень Класус сам с помощью того же самого рычага остановил платформу.
— Все, конечная станция! — объявил он.
Перед моими глазами предстала огромная пещера, служившая чем-то вроде подземного вокзала. Она имела сильно вытянутую форму и состояла из трех ярусов.
По обеим сторонам первого, нижнего яруса в стенах были проделаны ниши для подъемников. На полу извивались многочисленные колеи-направляющие, по ним ездили небольшие машины с открытыми кабинами и кузовами. В отличие от подъемников, машины имели самостоятельные двигатели, расположенные внутри большого, полутора- или двухметрового колеса, катящегося по направляющей колее. Кабина водителя располагалась слева от колеса. Ведущее колесо одновременно являлось и рулевым. Сзади, под кузовом, находились два маленьких колеса, двигавшихся уже не по колее, а по обеим сторонам от нее. Насколько я мог заметить, трехколесные грузовые машины не имели заднего хода. Колеи-направляющие пролегали так, чтобы к подъемникам машины подъезжали боком, а после разгрузки или загрузки разворачивались по плавной дуге. Именно поэтому колеи-направляющие образовывали на полу сложный узор из прямых, дуг и окружностей.