Разговоры за столом, наверное, могли бы продолжаться всю ночь, если бы Варинамин не положил им конец:
— Ладно, пора готовиться ко сну. Завтра у нас много дел. Калки, Партрана, вы можете идти, а мы пока распределим работы на завтрашний день.
Когда мы выходили из столовой, за спиной я слышал два голоса.
Варинамин говорил:
— Давайте решать, кто чем займется. Нужно собрать яблоки, постирать одежду, сходить в лес за грибами, залить воду в водонапорную вышку…
А маленький Приктор в это время гордо сообщал другим малышам:
— Ско’о у меня будет маленький б’атик или сест’енка!
— У тебя общительный сын, — сказал я Партране, чтобы завязать разговор.
— Да уж, — согласилась она. — Приктор — непоседа и болтун.
Произнесено это было с такой теплотой и любовью, что моего сердца коснулась волна нежности. Пока я и Партрана шли по безлюдному дому (все его обитатели остались в столовой), мы болтали о всяких забавных пустяках. Комната Партраны находилась в другом крыле дома. В ней сразу ощущалось присутствие двухлетнего мальчишки. Наверное, порядок, который пыталась навести его мать, не мог продержаться дольше получаса. Даже сейчас по полу были разбросаны старые игрушки, а маленькая кроватка Приктора выглядела так, словно по ней промчалось стадо гиппопотамов.
— Это еще ничего, — с извиняющейся улыбкой произнесла Партрана. — По утрам мне приходится искать рубашку Приктора на шкафу, а штанишки — под кроватью.
— Здесь очень мило, — сказал я. — Главное, что для нас есть местечко.
— Тогда не допустим, чтобы оно пустовало! — Партрана сдернула со своей кровати покрывало.
В отличие от Карабиры, Партрана была игривой и изобретательной. Этим она напомнила мне Маришку, которая также любила поэкспериментировать, вычитав в новом номере какого-нибудь «журнала для девочек» интересные рекомендации.
— Жалко, что ты завтра уйдешь, — сказала Партрана, когда мы, приятно утомленные, лежали рядом. — Следовало бы повторить зачатие. Вдруг с первого раза не получится?
— Можно повторить прямо сейчас… То есть, минут через десять.
Партрана понимающе улыбнулась, но отказалась от моего великодушного предложения:
— Нет. Тебя ждет Рамдана. Нехорошо получится, если ты не сможешь доставить ей столько же удовольствия, сколько доставил мне.
— У меня хватит сил и на Рамдану, — не без гордости сказал я.
Партрана немного поколебалась, но потом с заметным сожалением произнесла:
— Нет, Калки. У Рамданы это будет в первый раз. Она должна получить от тебя всю возможную ласку и нежность. Так что одевайся и пойдем в столовую. Тебе надо подкрепить силы.
В доме еще никто не ложился спать. Группками по несколько человек члены общины играли в разнообразные игры, похожие на шашки, нарды и карты. Кто-то читал, кто-то вырезал из дерева фигурки, кто-то разучивал с малышами стишки и песенки. В общем, жизнь обитателей Детского мира с раннего утра и до позднего вечера была заполнена всевозможными делами.
В общем, жизнь обитателей Детского мира с раннего утра и до позднего вечера была заполнена всевозможными делами. Они не скучали, потому что постоянно находили для себя работу по душе и для общей пользы.
Мы с Партраной приняли душ, а потом через весь дом прошли в столовую. Остатки ужина были убраны, посуда вымыта и убрана в шкафы. Все дежурные по кухне разошлись, осталась только Рамдана, которая ожидала нашего появления. Встретив ее взгляд, я прочитал в нем нескрываемое предвкушение. Она жаждала приобщиться к одному из самых замечательных таинств взрослой жизни. Впрочем, почему именно взрослой? В Детском мире взросление означало конец жизни, а не ее начало.
Партрана легонько подтолкнула меня к Рамдане:
— Вот, сестренка, вручаю тебе Калки.
«Сестренка»? Если Партрана была старшей сестрой Рамданы, то, возможно, этим объяснялись ее особенная забота и внимание. Хотя это могло быть простым обращением к близкой подруге или, скажем, к более дальней родственнице.
Рамдана робко улыбнулась и привстала со стула:
— Мы уже идем?
— Подожди, — движением руки остановила ее Партрана, — Калки надо немного передохнуть.
— Да я, кажется, уже готов, — сказал я. — Мне бы только еще стаканчик сока…
Обе девушки мгновенно исчезли на кухне. Не появлялись они довольно долго. Гораздо дольше, чем требовалось для приготовления сока. Я понял, что Партрана делится с Рамданой некоторыми женскими секретами, поэтому не стал им мешать или поторапливать.
Через некоторое время девушки появились и поставили передо мной полный стакан. Напиток был более густой и ароматный, чем простой сок.
Отпив половину, я поинтересовался:
— Из чего это сделано?
— Это старинный рецепт, — ответила Партрана. — Тебе перечислить все ингредиенты?
— Да ладно, не надо. Очень вкусно. Спасибо.
— Мы старались, — игриво сказала Рамдана.
— Сестренка хотела бы добавить, что надеется на твое ответное старание, — добавила Партрана.
Рамдана вспыхнула, но не стала оспаривать слова сестры (или подруги). Минут пятнадцать мы перебрасывались шутливыми двусмысленными фразами.
Потом Партрана махнула на нас обеими руками, словно вспугивала стайку воробьев:
— Ну, идите!
Комната Рамданы оказалась недалеко — на втором этаже центрального здания. Она была тщательно прибрана. Сразу было видно, что ее хозяйка поселилась здесь совсем недавно и еще не успела отразить на помещении отпечаток своей индивидуальности. Только на подоконнике стояли горшки с цветами, которые распространяли тонкий, почти неуловимый аромат.