Когда толпы сталкивались, я слышал крики и видел, как мелькают кулаки, обрезки труб и прутья арматуры. Затем толпы откатывались назад и расходились в разные стороны, чтобы продолжить свое бессмысленное перемещение по улицам горящего города. Лишь на асфальтовых мостовых оставались неподвижно лежать скрюченные и изломанные тела жертв столкновений…
* * *
…Я вырвался из бреда. Я лежал внутри тесной серебряной клетки с такими частыми прутьями, что через них едва ли удалось бы просунуть кончик мизинца. Немного расширив свое магическое сверхвосприятие (оно вернулось ко мне вместе с остальными чувствами), я узнал, что моя клетка установлена в автофургоне. С двух сторон от клетки сидели два незнакомых мне человека. Еще двое находились впереди: водитель-боблин и сидевший рядом с ним человек. Я попытался расширить зону магического видения, чтобы узнать, по какой дороге, и в какую сторону едет автомобиль, но тотчас же ощутил укол в открытое запястье. Я успел заметить длинный щуп с иглой на конце, который один из охранников просунул сквозь прутья решетки, а потом вновь потерял сознание…
* * *
…На этот раз я обозревал всю планету, которую называли Изначальным миром. Как я мог видеть круглый предмет сразу со всех сторон? Не знаю.
Как я мог видеть круглый предмет сразу со всех сторон? Не знаю. Но я наблюдал за агонией человеческо-боблинской цивилизации. Я видел вспышки ядерных взрывов и облака отравляющих газов, пустыни на месте бывших океанов и гигантские волны, сметающие остатки городов. Но вместе с тем я видел детей людей и боблинов, которые, обнявшись друг с другом, тряслись от ужаса и холода в глубоких сырых шахтах и пещерах…
* * *
Я снова вернулся в реальность (или в то, что я считал реальностью). Я по-прежнему был помещен в серебряную клетку. Но находился уже не в автомобиле, а на тележке. Те же самые люди, что захватили меня и охраняли в автомобиле, теперь катили тележку по ярко освещенному коридору, который сперва показался мне бесконечным. Их было трое: один сзади и двое по бокам.
Каким-то образом определив, что я очнулся, один из охранников попытался сделать мне новый укол. Но на этот раз мой инстинкт самосохранения среагировал быстрее, чем сознание выработало план спасения. Сила моей магии вырвала длинный щуп-шприц из руки охранника и воткнула в ногу человека с другой стороны клетки. Менее чем через миг, верхняя часть клетки оторвалась и всеми своими острыми обломками прутьев припечатала к стене неудачливого «иглоукалывателя».
Человек, толкавший тележку сзади, отскочил назад и попытался выхватить пистолет из плечевой кобуры. Я не мог ему это позволить. Я поступил жестоко, но эффективно — силой магии так сдавил браслет часов на запястье человека, что кисть руки оказалась почти отрезана. Но мой противник, надо отдать ему должное, не собирался сдаваться так просто. Он бросился на меня, рассчитывая сбить с ног всей своей массой. Теперь я имел возможность разглядеть его немалые габариты, оценить быстроту движений и потому не испытывал желания вступать с ним в рукопашную схватку. Я подвесил человека в воздухе, лишив его точки опоры. Тогда мой противник здоровой левой рукой выхватил из ножен на щиколотке нож. Прежде, чем он его метнул, я превратил лезвие в пыль. Пистолет я выдернул из кобуры и отбросил далеко в сторону.
Вся эта схватка длилась не более трех секунд. Человек дергался в воздухе, безуспешно пытаясь дотянуться до пола, до стен или до потолка, но и он, и я уже знали, что победа осталась за мной. Я сбросил на пол нижнюю часть клетки и сел на тележку. Тело все еще плохо меня слушалось. А когда я посмотрел на того охранника, который получил мой укол, то увидел, что человеческое тело растекается, как будто помещенное в кислоту. Какая же мерзость находилась в шприце? Какое еще оружие могли использовать мои враги? И были ли эти люди моими врагами? Помнится, кто-то из них сказал мне, что они собираются мне помочь. Хороша помощь — запереть меня в клетку и вколоть отраву!
Я вгляделся в искаженное болью, страхом и яростью лицо человека, который висел в воздухе в трех шагах передо мной:
— Поговорим?
— Я ничего не скажу! — прохрипел человек.
— Скажешь, скажешь! — я не без труда сложил непослушные губы в свою любимую насмешливо-угрожающую улыбку.
Я задумался, пытаясь придумать способ отыскать и отменить установку на самоуничтожение, которая могла скрываться в глубинах подсознания моего пленника. В это время в дальнем конце коридора, с той стороны, откуда меня везли, показались несколько человеческих фигур. Несомненно, новые участники событий хорошо видели и меня, и висящего в воздухе человека, и тела двух других. Тем не менее, незнакомцы не ускорили шаг и не повернули обратно. Они приближались медленно и неотвратимо.
Я попытался расширить свое магическое восприятие, чтобы узнать, где я нахожусь, и куда ведет длинный коридор, в котором не было ни единой двери. Оказалось, что коридор был прорублен в толще земли на такой глубине, что я, как ни старался, не мог добраться до поверхности.
По-видимому, меня опустили сюда на каком-нибудь лифте или подъемнике. Коридор, который ранее представлялся бесконечным, тянулся метров на сто в обе стороны от моего местоположения. С одной стороны путь мне преграждали новые потенциальные противники, с другой я видел какое-то подобие двустворчатой двери.
Тем временем фигуры приблизились настолько, что я смог разглядеть их блестящие герметичные серебряные комбинезоны, глухие шлемы с зеркальными очками и длинные пики с цилиндрическими утолщениями вместо наконечников. Шестое (а, может седьмое или восьмое) чувство подсказало мне, что с этими противниками мне лучше не встречаться. Я попытался с помощью магии выяснить, кто скрывается под защитными костюмами: люди, боблины или оборотни, но, к немалому своему удивлению, обнаружил, что не могу заглянуть внутрь одежды.