Я повертел картинку в руках и… убрал обратно в карман.
— Не сейчас, — сказал я сам себе. — Сначала надо раздать долги.
Долгов у меня накопилось немало. Кто-то был виновен в смерти моих родителей. Кто-то охотился на меня и на моих друзей. Кто-то изготовил волнистые клинки. Кто-то завладел моим альбомом. Прежде чем восстанавливать справедливость во всех мирах, я должен был разобраться с личными делами. Вполне возможно, одно являлось частью другого.
Я выглянул в окно. На улице шел осенний московский дождь. Я поудобнее переложил вещи в своем рюкзаке, взял зонт и вышел из дома. Разумеется, я ни на мгновение не забывал о возможной засаде. Но, видимо, мои преследователи не могли или не считали нужным следить за пустой квартирой. Чем дальше я отходил от дома, тем меньше опасений вызывали у меня встречные пешеходы и проезжавшие по улице автомобили.
Я прошел мимо своей школы. Сейчас была вторая половина дня, и занятия в старших классах уже закончились.
Сейчас была вторая половина дня, и занятия в старших классах уже закончились. Мои одноклассники во время дождя, скорее всего, сидели по домам. Кто-то делал уроки, кто-то занимался с репетиторами, кто-то готовился к ночной дискотеке. Сколько же времени прошло с тех пор, как я распрощался с обычной человеческой жизнью? Три недели? Месяц? Я несколько раз перемещался из одного мира в другой и даже возвращался назад во времени. Меры времени в разных мирах были различны, и я совершенно потерял счет дням.
Я подошел к газетному киоску. На сегодняшних номерах была проставлена дата: 12 сентября. На Земле не прошло и двух недель… Кто-то даже не заметил, как промелькнули эти двенадцать дней. Я же за это время прожил почти целую жизнь. Впрочем, почему «прожил»? Моя жизнь только начиналась. А можно ли называть жизнью суетное, но однообразное существование обычных людей? Вот спешат они по своим делам, обходя или перепрыгивая лужи. Куда? Зачем? Неужели их дела так важны, что выгнали их из домов под дождь, на мокрые мостовые? Задумываются ли эти торопящиеся люди о судьбах миров, как я? Вряд ли… Цены на продукты в магазинах, успехи или неудачи любимой команды, курсы валют, мода на тряпки и косметику — вот пределы их интересов…
Скрип тормозов прервал мои размышления. Одна из машин, ехавшая по противоположной стороне дороги, резко развернулась, пересекла две сплошные линии, подрезала встречные автомобили и остановилась метрах в десяти передо мной. Теперь я обладал достаточным опытом и выдержкой, чтобы не удариться в панику. Едва заметив подозрительные маневры автомобиля, я первым делом проверил его водителя и пассажиров. Это были не оборотни и не истребители магов. За рулем находился настоящий Толян, а возле него и на заднем сидении располагались две девчонки: грубо накрашенные, нелепо одетые, выглядевшие, как дешевые привокзальные потаскушки. Между сидениями на полу стоял ящик пива. Все трое — и Толян, и потаскушки — уже успели изрядно им нагрузиться.
Я продолжал спокойно идти вперед и поравнялся с остановившейся машиной. Кстати, это была весьма подержанная иномарка, цена которой была вдвое ниже стоимости нового отечественного автомобиля.
Правая дверца автомобиля распахнулась, и я увидел лучившегося самодовольством Толяна, который бесцеремонно навалился на колени сидевшей рядом девушки.
— Привет, старик!
— Кажется, я уже просил не называть меня «стариком»! — ледяным тоном произнес я.
— Да ладно, старик, кончай выделываться! — (Толян употребил более грубое выражение). — Смотри, какую тачку мне отец дал погонять. Поехали, оттянемся по-взрослому!
Чтобы продемонстрировать, что в его представлении означает «оттянуться по-взрослому», Толян грубо облапил свою спутницу, чмокнул ее в губы, затем вырвал из ее рук открытую бутылку пива и сделал большой глоток. Потаскушка вульгарно захихикала, видимо, весьма довольная таким вниманием к своей персоне.
Я вспомнил, что отец Толяна был то ли бандитом, то ли милиционером. Скорее всего, все-таки милиционером. Бандиты и их родственники не нарушают правила дорожного движения так демонстративно.
— Ну что, старик, едем?! — ухмыльнулся Толян, оторвавшись от горлышка пивной бутылки. — Когда еще ты покатаешься на крутой тачке?
— Да, я все больше летаю на драконах.
— Чего-чего?
Я преодолел искушение вызвать на Землю драконью колесницу. Вероятность такого события была ничтожно мала, а последствия оказались бы совершенно непредсказуемыми. Зато в моем распоряжении имелись другие способы наказания наглецов.
— Видишь вон тот роскошный «Бентли»?
Я вытянул руку и указал пальцем на автомобиль, припаркованный в ста метрах впереди возле входа в банк.
Толян уставился в лобовое стекло, потом опять повернулся ко мне:
— Ну и что?
— Этот «Бентли» принадлежит одному крупному государственному чиновнику, который одновременно с этим возглавляет преступную группировку.
— Ну и что?
— У тебя и твоего отца будут большие проблемы, если ты со всей дури въедешь в багажник этого «Бентли».
Толян промолчал, его нетрезвые мозги с трудом переваривали услышанное.
— Девки, брысь из машины! — коротко приказал я.