После переправы Карсидар неоднократно экспериментировал с красными камешками, хранившимися у Вячка, и постепенно научился чувствовать их присутствие. Теперь он напряг все остатки «колдовских» сил и попытался определить, есть ли это средство у татар. Безрезультатно…
Наконец разведчики доложили, что никаких признаков засады поблизости не обнаружено. И хоть получалось, что в ненайденной засаде могло схорониться от трёх до шести тысяч ордынцев (если Тангкут не увёл с собой часть воинов, и все россказни перебежчиков были частью плана хитроумного хана), Карсидар решил атаковать дикарей.
Для начала две большие группы пеших лучников выбежали вперёд и принялись обстреливать татар. И пока ордынцы отвечали тем же, из прохода между пехотинцами ринулась на врага конница. Ещё два отряда всадников заходили с боков. Таким образом, Карсидар рассчитывал, что его воинам удастся окружить татар и одновременно рассечь их боевой порядок посередине. Ну и не следовало забывать о возможности засады: все, кто не участвовал в атаке, внимательно поглядывали по сторонам, а разведчики продолжали рыскать по степи. Но вокруг всё было спокойно.
Тем временем русская конница уже сошлась с татарской. Казалось, битва и дальше будет разгораться, но не прошло и нескольких минут, как татары дрогнули, подались назад, а затем обратились в настоящее бегство, пытаясь не дать окружить себя.
— Смотреть по сторонам!!! — крикнул Карсидар, привстав в стременах, и пока сражавшиеся передавали предостережение воеводы дальше, бросил вперёд новые силы.
Теперь татар точно ветром сдуло: через пару минут вражеская конница рассыпалась по степи, и только убитые и раненые ордынцы напоминали о том, что ещё до полудня на этом месте находился противник.
— Ну это вообще ни на что не похоже! — возмущался Карсидар. Он приказал прекратить преследование и собраться, опасаясь, как бы русичи поодиночке или мелкими отрядами не угодили в ловушку, а сам спрыгнул с седла, подобрал и сломал несколько татарских стрел. Зловещих кроваво-красных камешков не оказалось ни в одной. Тогда он подозвал толмача и с его помощью узнал у раненых, что после мятежа телохранителей и исчезновения Карагая половина татар разбежалась, остались лишь настроенные наиболее решительно. Однако не имея командира, они запаниковали и дрогнули при первом же натиске. Тем более, что против них ополчился сам Харса-колдун… Теперь путь на Тангкут-Сарай открыт.
На военном совете было принято решение как можно быстрее двигаться вперёд и осадить город, пока находящиеся там во главе с великим ханом татары не получили подкрепления. Поэтому отпустив всех ордынцев, сдавшихся ночью на милость Харса-колдуна (чтобы не стесняли движение войска), Карсидар оставил их заботиться о раненых соплеменниках, и русичи продолжили поход. Правда, Михайло пробовал мягко настаивать на допросе Карагая (разумеется, уж этого-то не отпустили), поскольку темник мог рассказать что-нибудь интересное и важное о плане обороны Тангкут-Сарая. Но Карсидар, который теперь не слишком доверял допросам, угрюмо бросил:
— Это всегда успеется, — и больше не пожелал слушать тестя.
За два с половиной дня, которые понадобились армии русичей для ускоренного перехода к Тангкут-сараю, ничего примечательного не произошло. Иногда на горизонте возникали одинокие татарские всадники, но приближаться к русскому войску они не рисковали. Ни единой засады ордынцы также не устроили. К середине третьего дня русичи спокойно вышли на берег Итиль-реки и к вечеру достигли цели похода.
Тангкут-Сарай оказался небольшим городком, стоявшим на правом берегу Итиль-реки и обнесённым сплошной стеной из желтовато-серого камня, которая имела высоту в три, местами в четыре человеческих роста. Карсидар намеревался предложить противнику сдаться, и если татары действительно напуганы, они могли пойти на это. Даже телохранители приволокли к нему Карагая, так может и Тангкута постигнет та же участь?
В противном случае придётся карабкаться на стены по приставным лестницам или высаживать ворота тараном. С другой стороны, даже если в городе есть колодцы, воды на всех жителей и несколько тысяч воинов с лошадьми может не хватить. А поскольку здесь довольно жарко, осаждённые начнут страдать от жажды. Штурмом или измором Тангкут-Сарай взять можно, только бы не подоспело подкрепление!
Но в любом случае Карсидар решил потратить один вечер и половину следующего дня на изучение подступов к городу и выработку плана осады. В городе было трое ворот: от северо-западных шла дорога вдоль берега вверх по течению Итиль-реки, от юго-восточных — вниз по течению, а западные смотрели прямо в сухую степь. Предстояло оценить, какие ворота наименее крепки и где стены наиболее низки, найти наиболее уязвимое место укреплений и лишь тогда действовать.
А пока русичи взяли Тангкут-Сарай в полукольцо, не заходя только на неширокую прибрежную полосу. Возможно, это была ошибка Карсидара, однако он инстинктивно не доверял «узким местам», на которых нельзя развернуться. Днём — это пожалуйста, а вот ночью лучше не рисковать, кто этих ордынцев знает…