— Лапушка, подожди, я засов опущу. И не надо рвать одежду! Я сам сни…
Поздно, порвала.
И вот теперь оказывается, что вообще?то я дурак, только везучий. Хороший комплимент. Интересно, всем мужикам здесь такое говорят или только мне. Как особо везучему. Чтоб не расслаблялся слишком.
— Марла, то, чего Крант говорил, это правда?
— Он много чего говорил…
— Про тени и все такое…
— Он не очень ошибался.
— Ага. Значит, Малек может быть невидимым?
— Его не будут замечать.
— Ладно, пусть так. А почему он тогда не сбежал? Малек. Дожидался, пока его купит какой?нибудь извращенец…
— Куда бы он побежал?
— Ну, сначала на волю, а потом…
— Куда?
Блин, куда… Получается, мало от кого?то бежать, надо еще куда?то.
А Марла продолжает ликбез. Специально для меня безграмотного. Оказывается, все живое делится на разумных и нет. Разумные — на свободных и нет. Одни свободные бывают свободнее других. Как нутер и миной. То же самое и с несвободными. Слуги, рабы, грелки. Последние вообще считаются полуразумными. Вроде, собаки. Понимает все, но сказать не может. Почти всем грелкам отрезают язык. И еще кое?чего, по желанию хозяина.
— Подожди, подожди… А с Мальком как же? Язык имеется. И все остальное в наличии. Добрый хозяин был?
— Почему был? Его хозяин ты.
— А до меня? Или пацана мне с грядки принесли?
— До тебя был перекупщик и хранитель товара…
У меня сердце дважды дернулось. В холостую.
Хранитель. Забытое, едва знакомое слово.
— А я кто, лапушка? По твоей табели о рангах. Свободный или не очень?
— Сейчас не очень, — Марла прижала меня к кровати. — А еще ты глупый. Но тебя любит удача.
— И ты.
— И я.
— Тогда, почему я глупый?
— Много ошибок делаешь. Глупых. Умный муж после одной из них стал бы мертвым. Или несвободным. А ты…
— Что я? Конкретно.
— Ты не боишься нортора. И он называет тебя хозяином. Не боишься Тени. Не боишься меня…
— А я должен тебя бояться?
— Многие боятся.
— Меченый тоже?
— Меня опасается. А боится тебя.
— Меня?! С чего бы это? Я ведь белый и пушистый. А еще глупый…
— Ты не белый.
— Ладно. Серый я. Серый и теплый.
— А еще вкусный.
— Марла, не надо меня кусать. Ма…
О, блин! Хорошо, что у нее не акульи зубы. В несколько рядов.
А Меченый — придурок. Ему не бояться меня надо, а о доме думать. И о жене.
35
Обед мы схарчили в один момент. Мало показалось. Бывает со мной такое. Иногда. Жор просыпается. А Марла вообще жует столько, сколько здоровый мужик после конкретной работы. Да еще на холоде.
Того, чего оставил Малек, нам на один зуб хватило. Короче, по быстрому оделись и вниз — принимай Ранул голодных. Пока мы твоих гостей жрать не начали. Крант только глянул на меня с Марлой и за спиной затерялся. За моей. Тихий и незаметный. А сам чего?то о тенях болтал. Вот у кого Мальку учиться надо!
— Нутер, я могу с тобой поговорить?
Ранул.
И не на своем обычном месте, а в щель дверную шепчет.
Никогда этой двери не замечал. Сколько ходил мимо. Закрыта она была. А за широкой рануловой спиной и шкаф не сразу заметишь.
— Нутер…
Чего это с Ранулом? Поставил на свое место сына сестры, а сам прячется. Племяш здесь ближайшим родственником считается. Роднее собственных детенышей. Если кто озаботился собственных завести. Вот только морда у племяша мрачнее обычного. Не ладно чего?то в большом доме Рануловых. Тихо и малолюдно почему?то. В обеденную пору здесь обычно толпа народу, а сегодня — раз?два и обчелся. Да и те под стенками жмутся. А время?то самое обеденное!
Надо без Кранта на обед ходить. Чтоб не портить аппетит людям, а Ранулу торговлю. Вот и моего восточного друга не видно…
— …многоуважаемый, ты позволишь…
Позволю, Ранул, позволю. Только б не слышать, как ты голосом вибрируешь. Вроде, вусмерть напуганной малолетки.
— Идем, Марла?
Племяш чуть сдвинулся, пропуская нас, но Ранул покачал головой.
— Разговор только для тебя, нутер.
— Ладно. Лапушка, займи нам столик, пока свободные есть. И начинайте без меня. Вдруг я задержусь. Крант…
— Я с тобой, нутер.
Спорить я не стал. Не нутерское это дело, со своим оберегателем спорить. Да еще при свидетелях. К тому же, Крант чаще мои приказы выполняет, чем свои отдает. Для разнообразия можно и с его желанием согласиться.
Ранул без разговоров пустил нас внутрь. Тоже, наверно, решил, что спорить с нортором, как стену бетонную пинать. Босой ногой.
— Эта комната не подходит тебе, нутер. Прости…
Узкая, маленькая, косой потолок. Не комната — кладовка. Куда лежанку и табурет зачем?то впихнули. Да еще троих не очень мелких мужиков. Или четверых. Ранула за двоих можно считать.
— Ранул, ты меня не комнатой позвал любоваться. Давай ближе к делу.
— Да, нутер.
Мы присели на лежанку. Крант табурет облюбовал.
— О тебе спрашивали, нутер.
А совсем недавно я для тебя миноем был. А как нортор у меня за спиной нарисовался, так сразу нутером да еще многоуважаемым стал.
Тут ведь не каждый нутер может позволить себе такого охранничка. Я бы тоже не смог, если б Крант мне на халяву ни достался. Хоть оберегатель тела мне нужен, как воробью вертолет.
— Кто спрашивал? — прошелестел нортор, и будто сквозняком со всех щелей потянуло.
— Те, кого я не хотел бы назвать врагами. Надеюсь, многуважаемый нутер понимает?…