Провожали песняра так же, как встречали невесту: топотом и гулом. Замена аплодисментов, типа. Только кланяться и выходить на «бис» тут не принято.
Потом следующая невеста появилась. Тоже с мешком на голове, только помельче первой. Светлокожая. И волосы светлые. Те, что на теле. Почти блондинка. Если не крашеная, понятное дело. Это у нас многие бабы блондинками хотят быть, а в другом мире, может, другие стандарты. Из одежды у нее — черная бахрома ниже коленей. И кувшин. Тот же самый. Только несла она его двумя руками. И прижимала к себе, как родной.
Паузу после поединка заполнял какой?то клоун?гимнаст. Всякие штуки с копьем проделывал. Кто?то смеялся, кто?то топал, а я с Меченым общался. Он мне популярно объяснил, зачем невесте мешок.
— …лица не видно? А зачем тебе лицо? То, что надо, — все на виду. Нравится — плати?дерись, не нравится — сиди и пей.
И первый приложился к кружке. Пример, вроде как, подал.
— Слышь, а если не с кем драться?
— Как это?
— Ну, один вышел на площадку. И все. Тогда чего?
Меченый посмотрел в кружку, словно в ней мог плавать ответ, потом повернулся к соседу справа.
Пара фраз и я получил исчерпывающую информацию. Из первых рук, так сказать.
Нашим соседом оказался мужик из клана вортов. Тех самых, что устроили аукцион. В прошлом сезоне мужик остался без жены, вот и решил попытать счастье.
— Во времена матери моей матери случилось так, что только одну кружку принесла невеста. Жену отдали без поединка, но монеты мужу не вернули.
— Не понял, сообщил я рассказчику.
Объяснил Меченый.
— Победитель получает жену и половину того, что положил в кружку.
Нормально. Типа, заходите в наш магазин и за каждую покупку — подарок от фирмы. За ваши же деньги.
Вот только говорить это вслух я не стал. Вряд ли б меня здесь поняли, да и третья невеста появилась.
Эта была разрисована с ног до шеи цветными узорами. Я так и не понял, краска это или татуировка, и какого цвета кожа не разобрал. Шесть кружек получила эта расписная красавица.
После нее выступали жонглеры. Трое.
Невесты были разные. Даже такая, что фигурой Тощую напоминала. Один к одному. Только шорстка черная. Нашлись и на эту покупатели. Из тех, наверно, кому змеи и ящерицы красивыми кажутся. Была и такая, чье тело украшали полоски змеиной шкуры. Держались они, как приклеенные. Хотя, может это и не украшение вовсе, а свое родное…
Как мне сказали, ворты — клан торговцев, и торгуют они со многими народами. А в некоторых местах, чем больше продавец похож на покупателя, тем лучше. Это хорошо там, где не любят чужих. А есть места, где совсем наоборот. Там скорее глотку себе перережут, чем станут презренным торгашом. Но покупать они тоже будут. Если не смогут украсть. Или отнять. Так что жизнь у торговцев не легкая, а у охранников каравана — не долгая.
— …все зависит от удачи, — рассказывал Суфир, сосед Меченного. Мы разговорились после пятой или шестой невесты. — Вот моя мать сорок сезонов хранила караваны. И почти каждый сезон выходила с кувшином. Так ей меньше десяти монет в кружку не ложили. Первая, помнишь, кто вышла? — спросил он Меченого. Тот кивнул:
— Такую не скоро забудешь.
— Сестра моя. Старшая.
— О… — Это я рот открыл. — И много их у тебя?
— Шесть. Седьмую убили недавно. И двух братьев убили. Нелегкой была Дорога.
— И больше не осталось? Братьев.
— Четверо еще.
На этом разговор прервался. Появилась высокая мускулистая девка, с фигурой пловчихи. Эта кувшин несла на бедре, а левую руку держала свободной. И пальцами шевелила. Словно нащупать что?то пыталась. Напомнили мне эти движения кое?что. Я наклонился над столом.
— Слышь, Суфир, а эта не твоя сестричка случайно?
— Моя. Мужа ее убили в прошлом сезоне.
— И сколько монет за нее хотят? — заинтересовался Меченый
— Десять. Будешь со мной драться за нее?
— С тобой? Нет, не буду.
— Почему?
— Нет у меня столько монет. А тебе удачи.
— А… Спасибо.
И никаких обид или выпендрежа: я богаче — значит круче.
Одно меня зацепило: Меченый говорил так спокойно, будто жениться на сестрах здесь в порядке вещей. А мне это не показалось таким уж нормальным.
— Слыш, Суфир, она точно твоя сестра?
— Моя.
— У вас одна мать и один отец?
— Нет, отцы разные.
— Не правильно это…
Закончить я не успел.
— Почему неправильно?! Моего отца убили, мать взяла другого мужа. Что здесь неправильного?!
Горячий пацан Суфир, нетерпеливый.
— Понимаешь, дети от такого брака…
— Дети? У Сифур уже трое детей. И все мужи. Она сказала, если не дам ей дочь, она опять выйдет с кувшином.
И все мужи. Она сказала, если не дам ей дочь, она опять выйдет с кувшином.
Я так и не успел объяснить ему ничего. Потом подумал и решил не вмешиваться. У нас вон фараоны женились на сестрах и получали нормальных, вроде, наследников. Да и на фига мне вмешиваться в дела двух мечников? Здоровье девать некуда? Не знаю, что может сестра, а Суфир победил троих и, похоже, ничуть не устал. Мне такие танцы с мечом даже во сне не снились. К тому же это самый быстрый и бескровный поединок оказался.
— Ворты они все, — буркнул Меченый. — Эти проливают свою кровь только в бою.
Чего?то совсем у него настроение испортилось. После каждого поединка он становился все мрачнее и мрачнее. Разговор с соседом хоть немного отвлекал его. Но Суфир получил свой приз, помахал нам рукой и ушел. А я заметил Марлу. У входа. За столом напротив. Она о чем?то болтала с двумя мужиками. Здоровыми такими лосями. В полтора раза шире меня в плечах будут. И раза в два тяжелее. На вид.