Впрочем, никакой самоуспокоенности не было и в помине.
Дома Светка приготовила обед (только из консервов, но все равно вкусный), а после трапезы обязанности распределили следующим образом: Полковник и Федор забирают танк и остававшийся возле подъезда с июня фургон, когда-то принадлежавший кондитерскому предприятию «Медок», вооружают десятерых мужчин, согласившихся участвовать в программе «самообороны», и едут на Пискаревские продовольственные склады — реквизировать и экспроприировать. По разведданным Вани, народу возле складов мало, но следует блюсти осторожность.
Сам Волчок вместе с другими добровольцами (увы, таковых оказалось исчезающе мало, в основном — пенсионеры) перекрывают четыре арки, ведущие во внутренний двор, брошенными машинами. На крышу отправляют наблюдателей. Тетя Валя принимает обязанности коменданта Дома и начинает заниматься учетом доступных ресурсов. Жилой комплекс, прежде ничем не отличавшийся от своих собратьев, вдруг начали именовать уважительно: Дом, с прописной буквы.
Некоторые отнеслись к инициативам Полковника, Федора и компании безразлично, с откровенным недоверием или обреченной иронией. С подземной парковки исчезали автомобили, когда Макеев сообщил, что город разблокирован, Мурманская и Выборгская трасса открыты и можно выехать в область, больше полусотни жильцов уехали — на дачи в Карелии, к родственникам в Вологду, Тихвин или даже решили прорваться в Финляндию: границы наверняка не охраняются. Никто не вернулся, кроме Лены Авиловой из квартиры 272, прежде работавшей в авиакомпании «Пулково». Она пришла на своих двоих через день — неподалеку от Парголово машину и запас продуктов отобрали неизвестные бандиты, ее саму едва не изнасиловали, чудом удалось сбежать. Первым делом Лена потребовала винтовку, но Полковник отказал, отослав Лену в подчинение Валентины Альбертовны.
К позднему вечеру 2 сентября в Доме выстроилась относительно прочная структура управления с собственным небольшим правительством. Макеев, как и предполагалось, занялся обороной, забрав в свое подчинение Волчка и тихого, но исполнительного Сашу Созонова, обитавшего в соседнем подъезде — парень не эвакуировался только потому, что его мама не оказалась в «списках». Федор и Светка возглавили «министерство обеспечения» — в их руках оказались ключи от автономного энергоблока Дома и продуктовые запасы, подвозимые «министерством обороны». Полковник, Ваня и их помощники вошли во вкус, совершая ежедневные налеты на продуктовые базы — пользовались существенным преимуществом в военной технике.
— Дожили, — вздыхал Полковник, — сначала отгоняем бабок, потом даем очередь в воздух, чтобы распугать тех, кто помоложе, потом непринужденно грабим и уезжаем… Огонь на поражение открывали сегодня дважды — молодых и голодных мужиков в городе гораздо больше, чем мы думали. Знаешь, Федя, к чему нас это приведет?
— К тому, что они нас выследят, объединятся и возьмут Дом штурмом, — огрызнулся Литвинов. — Просто, как дважды два! Между прочим, сегодня пришли люди из «Лазурного», две семьи, без детей. Просили взять к себе.
— Взяли?
— А что оставалось делать? Взрослые, серьезные люди, всем не больше тридцати пяти лет. Только они сразу заболели…
— Опять этот хренов нанобот?
— Ага. Клиническая картина не меняется. Ничего, никто не умер. В тяжелых случаях используем «Хюммелей».
— Что-нибудь оттуда слышно?
— Никаких изменений. Нас окончательно бросили, ни одно правительственное учреждение на Земле не работает, хотя корабли ВКК еще на орбите… Знаешь, что меня беспокоит?
— Что?
— Постоянно хорошая погода.
— Что-нибудь оттуда слышно?
— Никаких изменений. Нас окончательно бросили, ни одно правительственное учреждение на Земле не работает, хотя корабли ВКК еще на орбите… Знаешь, что меня беспокоит?
— Что?
— Постоянно хорошая погода. Дождей не было три недели. Яркое солнце, потом закат, начинается северное сияние на все небо, постоянный холодный ветер… Разброс между дневной и ночной температурами громадный — в полдень полюс тридцать, в три ночи до минус одного. Такое может быть только в континентальных областях, в Сибири или казахских степях. Только не у нас, морской климат…
— Погода — не показатель. Прекрати шарахаться от любой тени.
— Может, у меня паранойя, но это неспроста. Если из-за нейтронной звезды изменится климат, Питер затопит. Ближайшие возвышенности — на Карельском перешейке. Я очень не хочу бежать на север посреди зимы. Не выживем.
— А мы и так не выживем. Нейтронная звезда — это не шутка. Сколько нам осталось? Неделя? Месяц?
— Ты вроде сам говорил, что можно попытаться выжить?
— Если нейтронная звезда уйдет — можно. Все зависит от обеспечения и материальной части.
— На втором месте — естественные опасности. Сколько сможем продержимся в Питере, а если придется немедленно покинуть город?
— Подумаем.
— Думай быстрее. Кто знает, вдруг действительно придется уезжать? Оптимальный срок — октябрь или начало ноября, пока не наступили морозы.
— Сам себе противоречишь. Одновременно боишься морозов и наводнения.
— Я теперь всего боюсь. Понятно, что климат не меняется за один день, но предусмотреть возможность природных катастроф мы обязаны.