— Что?
Перемена удивительная. Человека будто подменили — разгильдяй мигом исчез, заместившись серьезным взрослым парнем. Не смотря на федоровское шутовство, Ваня почувствовал, что сосед явился далеко не просто так. И дело, с которым он пришел, требует очень пристального внимания.
— Зайдешь, вечером? — Федор все-таки сник, понимая: неприлично отрывать человека от личной жизни, пусть даже и не самой упорядоченной. Волк, однако, не сдался.
— Иди, погуляй пока, — почти грубо сказал он розовому созданию, каковое мигом приняло оскорбленный вид. Создание, как это делают все малолетки, громогласно всхлипнуло и лавиной скатилось вниз по лестнице — видимо, стерпеть такое оскорбление было выше ее сил. Хлопнула дверь.
— Ненавижу, когда вот так обламывают, — вздохнул Ваня. — Ладно, перетопчусь. Что стряслось? У тебя рожа, будто у покойника.
«Однако… — подумал Литвинов. — Неужели на самом деле я так напуган?»
Признаться в этом самому себе было сложно, не хотелось верить. Но Федору действительно было очень страшно. Страшно, как никогда в жизни.
* * *
— Ого! Мужского полка прибыло! Почему я его не знаю?
Федор едва не споткнулся на пороге собственной квартиры, когда они с Волком поднялись наверх — беседовать. Не ожидал, что в доме ждет не только унылый Вамба.
Белоснежный пес виновато слез с дивана, забираться на который ему не дозволялось. А на необъятном лежбище устроилась госпожа директриса — Светка Кшесиньская собственной персоной. Ничего удивительного, у нее был запасной ключ. Пришла, обнаружила, что хозяина где-то носит, и решила подождать за изучением гламурного журнала, каковые Федор покупал нарочно для таких случаев.
Говорят, будто красота и ум у женщины — понятия несовместимые, но Света могла запросто доказать, что из любых правил существуют исключения. Она была натуральной платиновой блондинкой, вполне могла фотографироваться в качестве модели для упомянутых журналов, носила дорогущие прикиды от лучших модельеров и сочетала впечатляющую внешность с цепким разумом, бульдожьей хваткой и почти невероятными деловыми качествами. Федор не переставал удивляться, отчего вдруг Светка, с ее двумя высшими образованиями (финансы и юриспруденция), напористостью носорога и невероятной работоспособностью, предпочитает мелководье скромного частного бизнеса, а не уйдет в крупную корпорацию или банк, где ее примут с распростертыми объятиями. Одна фамилия чего стоит — Светка на полном серьезе уверяла, будто ведет родословную от той самой знаменитой балерины, имя которой носит одно из красивейших зданий Петербурга! Единственно, в угоду польским корням, фамилия произносилась мягко: не Кшесинская, а Кшеси нь ская. Светка полагала, что в этом присутствуют шарм и загадочность.
Ваня, узрев гостью, неожиданно покраснел, что ему было решительно несвойственно. Оправился, впрочем, быстро — привычно надел на лицо маску приветливости и живой заинтересованности, чем немало позабавил что Федора, что саму Светку: она, как женщина взрослая и состоявшаяся, была к мужчинам разборчива и подходила к данному вопросу с философской прагматичностью.
Ваня, узрев гостью, неожиданно покраснел, что ему было решительно несвойственно. Оправился, впрочем, быстро — привычно надел на лицо маску приветливости и живой заинтересованности, чем немало позабавил что Федора, что саму Светку: она, как женщина взрослая и состоявшаяся, была к мужчинам разборчива и подходила к данному вопросу с философской прагматичностью. Волк на ее фоне выглядел сущим кутенком, пускай и симпатичным. Ничего, пройдет лет пять — заматереет, а розовые девочки будут прочно позабыты в пользу шикарных львиц.
Познакомились. Федор отметил в Светкином взгляде настороженность — она всегда остается прежде всего бизнес-леди, — и постарался уверить любимую коллегу и начальницу, что сей вьюнош — человек правильный и ему можно доверять целиком и полностью. Федор в это искренне верил — никакого западла от Волка он никогда не видел, твердо полагая, что Ваня не подведет в любой разведке. По меньшей мере, пока не подводил, а раздолбайство — это лишь образ жизни, но никак не ее принцип.
— Всегда любила холостяцкие берлоги, — непринужденно сказала Светка, имея в виду более чем скромную обстановку федоровской квартиры. — Что человеку нужно для жизни? Диван, компьютер и кухня с сортиром. Полный набор для работы и отдыха.
— Язва, — вздохнул Литвинов. — Кофе, коньяку?
— И того, и другого. Я вообще-то по делу.
Очередной незаметный взгляд на Волка, устроившегося на кухонном табурете. Тихий намек: речь пойдет о бизнесе, Ваня здесь лишний. Федор понял, что пора перехватывать инициативу — бизнес подождет.
— Вот что, дамы и господа. — Пауза была старательно выдержана, Федор думал, как преподнести свой стратегический план. — Кажется, у нас появились проблемы. Глубокие проблемы.
— Ты про себя, меня, Ваню или всех сразу? — уточнила Светка. — Но в целом ты прав: дела стоят, а конца-краю всеобщей сумятице не видно. Сегодня утром отменили торги на питерской и московской биржах, новости смотрел? Причем отменили не на один день, а на «неопределенное время». Вся торговля и снабжение теперь будут жестко регулироваться властями, цены на основные товары заморожены. Будете смеяться, но в Германии ситуация аналогичная. Федя, представляешь последствия?