— Ай-я-яй, — сокрушенно протянул Квисс, но так и не смог побороть смех. — Ха-ха-ха!
— Очередь за тобой, — произнесла Аджайи. — В чем заключалась твоя провинность?
Квисс сразу помрачнел. Он сосредоточенно изучал две последние пустышки, оставшиеся у него на руках:
— Да как сказать…
— Я ничего не утаила, — сказала Аджайи. — Говори теперь ты.
— Думаю, тебе будет неинтересно, — замялся Квисс, по-прежнему разглядывая домино. — Моя история — сущий пустяк по сравнению с твоей.
С виноватым видом он поднял голову и поразился: в глазах Аджайи сверкала такая злость, такая ярость, на какую он считал ее просто неспособной. Квисс даже поперхнулся.
— Ну, раз так… Пусть будет по справедливости. — Он положил домино на стол, опустил руки на колени и уставился в пространство. — Как ни странно, в ней прослеживается некоторое сходство с твоей… может, это и есть связующее звено… У меня тоже не обошлось без оружия… так вот.
Он прокашлялся, прикрывая рот сжатым кулаком и глядя поверх головы Аджайи; со стороны можно было подумать, будто на сломанном флагштоке все еще сидела красная ворона, которой и предназначался его рассказ.
— Так вот… если без лишних подробностей… после длительной и… трудной боевой операции… сказать по правде, мы и не чаяли вернуться живыми… наш гвардейский корпус стоял в одном… городе… и несколько наших — в том числе и я — были направлены в охранение, на крышу некоего… дворца. В городе шли празднества, и этот… сановник… ну, точнее, царек — дело было в какой-то отсталой дыре, так что по уставу нам полагалось только древнее оружие, примитивная техника и так далее… в общем, тот царек должен был выйти на…
Квисс оглядел балкон, где они сидели за игрой.
— …выйти на балкон, почти такой же, как этот, -неуверенно договорил он и снова прочистил горло.
..
Квисс оглядел балкон, где они сидели за игрой.
— …выйти на балкон, почти такой же, как этот, -неуверенно договорил он и снова прочистил горло. -Надо сказать, под балконом собрались огромные толпы, чуть не миллион тамошних подданных, до клешней вооруженных вилами, аркебузами и прочей дребеденью… они, в общем и целом, были на нашей стороне, все ликовали по поводу окончания боевых действий… а мы скрытно установили на крыше дворца несколько зенитных ракет, просто на случай последнего отчаянного налета, хотя ничто не предвещало опасности. Все мы были… ммм… в приятном возбуждении, если можно так выразиться, — вернулись с победой, целы и невредимы, на радостях выпили вина… и двое из нас… я и еще один капитан… стали друг друга подзадоривать пройти с закрытыми глазами по балюстраде вдоль края крыши — она нависала над толпой собравшихся и над тем самым балконом, где должен быть появиться правитель; так вот, мы забрались на парапет, и, стоя на одной ноге, пили вино… а потом взяли вместо балансиров тяжелые пулеметы… понимаю, это не по уставу, но, как я уже сказал… Квисс закашлялся.
— Идя по парапету с закрытыми глазами, мы с тем капитаном столкнулись… гвардейцы так и покатились со смеху, но капитан-то повалился обратно на крышу, где его подхватили пьяные дружки, а меня качнуло в другую сторону. До балкона и то было метров десять вниз, а от него до земли — еще вдвое больше. Это означало верную смерть. Мои минуты были сочтены.
Квисс бросил на Аджайи мимолетный взгляд, исполненный пронзительной искренности, и продолжал:
— Но… как я уже сказал, у меня в руках был пулемет; чисто инстинктивно я… сжал его покрепче и дал очередь вниз. — Квисс прочистил горло и сощурился. — Это был тяжелый зенитный пулемет; сам не знаю, как я его удержал, но отдача была такой силы, что меня распрямило и отбросило от пропасти — я даже не успел расстрелять весь магазин. Так я спас себе жизнь. Но весь ужас в том, что именно в эту минуту на балконе появился царек со свитой — они угодили прямо под пулеметную очередь. Сам правитель и несколько приближенных погибли на месте, да к тому же на площади оказались десятки убитых и раненых. Толпа обезумела. Началась сумятица, давка, паника. Дворец разгромили подчистую. В конце концов, волнения были подавлены, но это стоило нам сорока дней и половины личного состава бригады. Вот так было дело. — Квисс обреченно пожал плечами, не поднимая взгляда.
— Твоя история куда драматичнее, — сказала Аджайи, старательно пряча улыбку. — Ты заглянул в лицо смерти. — Еще одна пустая пластинка домино легла на стол.
— О да, — согласился Квисс, и его глаза затуманились. — Я был на седьмом небе от счастья целых полсекунды.
— В обеих наших историях, — подвела итог Аджайи, — видна безответственность и роковая роль огнестрельного оружия. — Она обвела взглядом ветхие башни замка. — Связующие звенья налицо, хотя и не очень явные. Как ты думаешь, что это нам дает?
— Ничего. — Квисс покачал крупной седой головой. — Думаю, ничего.
— И все же, — произнесла Аджайи, — хорошо, что мы друг другу открылись.
— Согласен. — Квисс выложил предпоследнюю костяшку домино. У него опять запершило в горле. — Извини, что я тогда… посмеялся. Глупо получилось. Мне самому неприятно. Забудем это.