— Мистер Сандерс? — голос Хао был на удивление спокоен. — Где вы?
— Примерно в пяти милях к востоку от города, — сообщил Сандерс, — как называется место, я не знаю. Это что?то вроде деревни среди рисовых полей. Глидер разбит. Вам лучше поторопиться — Чен ранен.
— Мои люди будут не позднее, чем через полчаса, — заверил его Хао, — пусть коммуникатор останется включенным.
Их подобрали через сорок минут. Люди клана «боксеров», которым руководил Хао, прибыли на трех пассажирских глидерах. Первым делом они рассыпались вокруг деревни, занимая наблюдательные посты. Трое отправились осматривать разбитый глидер, еще трое перенесли Чена в одну из машин, обколов его обезболивающими, — шок давно прошел и китаец сквозь зубы стонал от боли.
Возвращение нельзя было назвать триумфальным, скорее это было похоже на возвращение разбитой армии. Хао встретил их на заднем дворе ресторанчика. Чен порывался что?то сказать ему, но Хао жестом прервал его, отдал какое?то распоряжение на непонятном Сандерсу диалекте, и раненого унесли.
Вдвоем с Хао они спустились в контору, где Сандерс подробно рассказал о том, что случилось. Хао сидел с непроницаемым лицом, и Сандерс, отчаявшись дождаться реакции, спросил, что тот собирается делать теперь:
— Может быть, я сгущаю краски, но, похоже, мне не суждено покинуть эту планету.
— Я не стану извиняться перед вами. — Хао поднялся и направился к двери. Весь китайский колорит внезапно слетел с него, и теперь перед Сандерсом был жесткий и требовательный босс, которым, как становилось очевидно, и являлся Хао. — Я это уже сделал в прошлый раз. Через трое, максимум, пятеро суток вы покинете планету. «Каракатица» ушла с орбиты и вернется по моему сигналу, а пока вам придется поскучать здесь. Если что?то понадобится: пища, развлечения, что?то еще, все будет вам предоставлено. Если вам интересно, как я буду действовать теперь, — смотрите новости.
Первые признаки действий Хао Сандерс заметил под вечер следующего дня. Впрочем, поначалу он не был уверен, что это именно то, о чем его предупреждал китаец. В новостях по всем каналам передали сообщение профсоюза китайских кули — операторов погрузочных устройств в космопорту Киото о начинающейся бессрочной забастовке. Требования показались Сандерсу какими?то нечеткими, надуманными. Профсоюз атто, объединяющий грузчиков некитайской национальности (в него входили вьетнамцы, тайцы, выходцы из Малайзии и иных стран индокитайского региона Земли), попытался воспользоваться ситуацией и предложил свои услуги. Но на следующее утро Сандерс увидел на голоэкране, как догорают остатки офиса Объединения атто, а его президента увозят с проломленной головой в госпиталь после ночного нападения пьяных хулиганов. После чего было объявлено, что теперь все профсоюзы «выступят единым фронтом».
Дальше неприятности стали нарастать, как снежный ком, катящийся с горы: начались перебои энергии во всей столице, участились случаи саботажа на транспорте. Тысячи и миллионы скромных китайцев, вроде как вполне довольных своим статусом монтеров, подметальщиков улиц, грузчиков, торговцев овощами, разносчиков, младших операторов, внезапно начали массово заболевать, увольняться и просто не выходить на работу.
Контролируемые правительством гравипотоки, обеспечивающие практически все транспортные средства планеты, испытывали невиданные нагрузки, отчего мощность их падала и грузовые перевозки практически замерли. Средства массовой информации подняли вой, обвиняя правительство в неумении найти злоумышленников, если таковые имеются, или в нежелании выполнять собственные обязанности слуг народа, если неприятности носят характер случайностей. Слишком все это походило на хорошо спланированную акцию, имеющую целью принудить к чему?то власти: профсоюзы несомненно контролировались мафией, а саботаж и нажим со стороны прессы организовать было не так уж и сложно, если учесть, что Триада и якудза считались в государствах, построенных по образцу восточных империй, теневым правительством в течение многих веков.
На четвертые сутки два из четырех екодзуна — абсолютных чемпионов, и пять из девяти одзэки — просто чемпионов сумо, являющихся этническими китайцами, заявили о том, что внезапно ухудшившееся здоровье не позволит им выступать. Публике стало очевидно, что национальный чемпионат летит к черту, и на улицах появились первые демонстранты с лозунгами, призывающими правительство уйти в отставку. Видимо, это был решающий момент, после которого заинтересованные в прекращении недоразумений стороны пошли на переговоры.
Об их завершении Сандерс узнал утром, когда господин Хао явился к нему и с непроницаемым лицом сообщил, что его ждет глидер для поездки в космопорт.
Глидер класса «люкс», в сопровождении трех черных, как ночь, машин, плавно парил над городом в обход всех предписанных правил. Господин Хао сидел рядом с Сандерсом на заднем сиденье, прямой, как палка, и чопорный, как председатель английского суда времен королевы Елизаветы.
В космопорту, проводив Сандерса на летное поле мимо таможенного контроля, Хао указал челнок, увешанный датчиками связи, слежения и сверкающий зеркальной поверхностью, как рождественская елка.