— Что и говорить, подставил он меня профессионально, — пробормотал Сандерс, — однако я уверен — выход найдется. Мне нужно попасть на Джош Картелу. Найдите корабль, Хао, и клянусь, в накладе вы не останетесь.
— Не будем делить мертвого тигра, пока он еще бродит в джунглях, — мягко улыбнулся Хао, — несмотря на то, что вы не все рассказали мне о своей миссии, я уверен, что она не менее важна для вас, чем спокойствие и мир на Киото для нас. Я сделаю что смогу.
За спиной захлопнулись ворота, лязгнул засов. Майкл Макнамара тряхнул головой, отгоняя прочь тоску и покорность, которыми, казалось, был пропитан сам воздух монастыря. Он поднял лицо, подставляя его солнечными лучам. Там, за стеной, казалось, даже солнце светило не так ярко.
Обходя клумбы и цветники, разбитые перед воротами монастыря Великомученицы Катарины, он зашагал к ожидавшему его глидеру. Водитель включил двигатель и распахнул дверцу.
— В центральный офис, Фрэнк, — сказал Майк, усаживаясь.
— Если меня уволят — вы будете виноваты, сэр, — буркнул пилот, — мистер Макнамара приказал из госпиталя сразу к нему.
— Сейчас я для тебя мистер Макнамара, — отрезал Майк.
— Слушаюсь, сэр.
Глидер взмыл над лесом, мгновенно набирая скорость. Впереди встали небоскребы Нью?Вашингтона и среди них самый высокий — штаб?квартира корпорации «Макнамара инк.».
Профессор Шейдеман был категорически против выписки пациента на третий день после поступления, но даже он был вынужден согласиться, что Майк поправляется на удивление быстро. Дежурный врач даже в шутку спросил Майка, в чем его секрет, на что тот ответил, что просто очень сильно хочет вновь почувствовать себя здоровым человеком. Он и сам удивлялся себе — будто включились резервы организма, до поры до времени дремавшие в нем. Тело, подчиняясь воле, делало все возможное, чтобы преодолеть последствия истощения и обезвоживания, боролось с самим собой, понукаемое отмобилизованным сознанием. Когда профессор решительно отказался отпустить Майка, тот позвонил отцу, хотя понимал, что это нечестный прием. Шейдеман оскорбился, хотя Макнамара?старший говорил с ним вполне уважительно, заявил, что снимает с себя всякую ответственность, настояв, однако, чтобы Майк еженедельно проверялся в госпитале на предмет восстановления памяти и возможных рецидивов.
Память восстанавливалась, но это уже было личным делом Майка. Так он решил, значит, так и будет.
Глидер, снабженный опознавателем Федерального Бюро, шел выше пассажирских потоков — Макнамара не любил терять времени из?за транспортных пробок. Майк внешне безучастно смотрел вниз, на проплывающий под короткими крыльями город. Несколько сот лет назад чья?то воля погнала миллионы людей за тысячи парсеков от материнской планеты. Все ли они хотели оставлять родные места, обжитые города, благоустроенную планету? Кто смог заставить людей ринуться в безжизненные просторы космоса, кто принудил их к великому переселению? Кто навязал свою волю миллионам? Служить такому человеку — вот высший смысл. К сожалению, это все в далеком прошлом. Отец поднялся над толпой, но он служит лишь себе, хотя, возможно, думает иначе. Страна, Содружество… Пустой звук! Должно быть что?то конкретное для приложения всех своих сил. И отец считает, что навязывает свою волю, выстраивает жизнь тысяч обывателей по принципам, которых придерживается сам, и не понимает, что это лишь иллюзия, основанная на финансовом могуществе его корпорации. Сломать волю миллионов… на это не способен никто. Никто из людей. Можно лишь попытаться навязать собственные взгляды, как отец навязал свои ему и матери, но что в результате? Крах! Мать в монастыре и больше не подвластна ему, а он, Майк…
Глидер еще не опустился на воздушную подушку, а Майк уже выпрыгнул и зашагал к лифту.
Кодовый замок на двери в кабинет Макнамары?старшего еще со дня совершеннолетия Майка был настроен так, чтобы пропускать его без проверки. Пройдя мимо пустого стола секретаря, Майк вошел в кабинет.
Джефф Макнамара сидел, развернувшись к огромному телеэкрану, на котором вращалось какое?то небесное тело. Томас Лундквист, стоя возле экрана, давал пояснения.
Увидев сына, Макнамара поднялся из?за стола, обошел его и на секунду обнял Майка.
— Что так долго? Фрэнк вылетел за тобой два с половиной часа назад. Я же приказал сразу сюда!
Лундквист, скрывая улыбку, подмигнул Майку. Терпи, мол, парень. Я с ним двадцать пять лет общаюсь и ничего, жив пока.
«Это потому, что ты из породы рабов, Томас», — подумал Майк, улыбаясь в ответ.
— Я был у матери. — Он кивнул Лундквисту и опустился в кресло.
— Ага… — Макнамара?старший постоял мгновение в задумчивости, потом вернулся за стол. — Ну и как она? Подожди минутку, мы сейчас закончим.
— Неплохо. Только бледная очень и такая, знаешь…
— Отлично, отлично, — пробормотал Макнамара, поворачиваясь к Лундквисту, — так во что обойдется искусственная гравитация, строительство капониров, складов, командных центров и всего остального?
Лундквист назвал сумму, которой хватило бы на строительство нескольких новейших тяжелых крейсеров.
Только бледная очень и такая, знаешь…
— Отлично, отлично, — пробормотал Макнамара, поворачиваясь к Лундквисту, — так во что обойдется искусственная гравитация, строительство капониров, складов, командных центров и всего остального?