Надо сказать, что те среагировали быстро. Все же гвардейцы как-никак. Лучшие. Они успели сомкнуть щиты и выхватить мечи, но не более того. Двухпудовый лом снес по широкой дуге троих вместе со щитами. Строй был прорван. Остальные гвардейцы попытались неуклюже воспрепятствовать Коле. Топор сработал налево, лом — направо. Еще трое полегли. Народ на трибунах, увидев такой оборот событий, единогласно и радостно завопил. А Коля прорвался к Нерону. Тот пронзительно взвизгнул, отшвырнул от себя Золотое руно, попытался спрыгнуть с постамента, запутался в длинной тоге и мешком свалился на землю, но тут же вскочил на ноги. При этом он наступил на тогу и, в ужасе рванувшись, выскользнул из нее в одних узких трусах розового цвета, после чего резво побежал зигзагами по полю со скоростью, пожалуй, большей, чем его колесница. Коля не стал его преследовать. Зачем? Время только терять. Он подобрал руно и ринулся обратно к машине, но дорогу ему перегородили пятеро, а им на помощь спешили откуда-то из-под трибун еще десятки гвардейцев, и неизвестно, чем бы для Коли закончилось это рискованное мероприятие, но тут на поле прорвалась взбешенная толпа. На стадионе начался хаос.
Коля раскидал на своем пути пятерых, прорвался к машине, кинул свое оружие вместе со шкурой барана на заднее сиденье, чуть не зашибив сатира и нимфу, и рванул машину в сторону ворот. А они закрывались.
— Быстрее это давай! — завопил Петрысь.
— Давай, рыцарь! — верещал мирцаир.
Куда быстрее? Народ повыскакивал на стадион, смешался со стражниками. На поле началась драка. Коле пришлось снизить скорость, лавируя меж скачущих людей. Он мог бы поехать напрямую, давя напропалую всех подряд. Тогда бы он успел к воротам. Но Коля еще не преодолел тот внутренний барьер, когда ради достижения цели можно пройтись по головам. Да, он был рыцарем лома и топора, но все же рыцарем в лучшем понимании этого слова.
Крепкие ворота закрылись, и Коля развернул автомобиль. Останавливаться было нельзя. Стражники то и дело пересекали путь вездеходу, пытались проткнуть мечами колеса, хорошо хоть толстые покрышки держали удары. Коля поехал по кругу, лихорадочно соображая, что можно предпринять далее.
— Сделай что-нибудь! — завопил сатир, обращаясь к нимфе. — У тебя же волшебное руно в руках.
— Не могу! — отчаянно завизжала нимфа. — Руно моль поела! Смотри, какие проплешины!
— Выходит, я зря старался! — гневно заорал Коля. — Ради гнилья столько сил потратил?!
— Нормально! Все нормально, рыцарь! На старье нужно заклинание иное. А я от волнения вспомнить не могу! — воскликнула нимфа. — Вот, волосок выдираю, а не помню, что говорить.
— Трах тибидух трах-трах! — подсказал Коля.
— Чего? — не поняла нимфа.
— Это старик Хоттабыч. Он когда выдирал волосок из бороды, то всегда так говорил. О, черт! Вот подонки!
В машину полетели копья. Одно из них попало в капот, другое скользнуло по лобовому стеклу.
— Твари! — прорычал Коля.
— Твари! — прорычал Коля. Ему захотелось выскочить из машины, взмахнуть ломом, а там будь что будет. Он еле сдержал себя.
— Куда-нибудь туда! — заорал неожиданно прямо в ухо Коле Петрысь. — Туда растуда подальше кое-куда!
Он выхватил из-за пазухи рулон туалетной бумаги и начал лихорадочно рвать его на мелкие клочки. Коля сообразил, что Петрысь вновь пытается организовать перемещение в пространстве. Но куда? К черту на рога?
— Стой! — завопил Коля, отпуская руль и пытаясь вырвать у Петрыся рулон, но тот проявил удивительную увертливость. Обрывки бумаги полетели по салону, а Коле пришлось вновь крепко ухватиться за рулевое колесо.
— Он нас перемещает! — испуганно заблеял сатир.
— Куда? — в ужасе спросила Нимфа. — Куда он нас перемещает?
— В Тартар! Отсюда единственный путь — в Тартар! Я знаю!
— Педро! Что ты делаешь! — взвизгнула нимфа. — Я не хочу!
— Извините, я вас покидаю. — Сатир вежливо кивнул и распахнул дверцу, намереваясь выпрыгнуть на ходу.
Он не успел. Прыгнуть-то он прыгнул, но уже не туда, куда намеревался. Автомобиль слегка тряхнуло. Стадион, стражники, бегающие люди — все это вмиг исчезло, будто бредовый сон, а взамен впереди автомобиля возникла из ничего длинная полоса широкого песчаного берега, ограниченного слева высокой стеной скал, а справа бушующим штормовым морем. Сатир, выпрыгнув из автомобиля, кубарем покатился по песку навстречу волнам, вскочил на копыта, но был тут же опрокинут налетевшим водяным валом и увлечен им в море.
— Помогите! — перекрывая рев шторма, пронесся над волнами его отчаянный вопль.
Коля остановил автомобиль и выскочил навстречу волнам с намерением ринуться на помощь, но его опередила нимфа.
— Козел! — раздраженно крикнула она в адрес утопающего и, не раздеваясь, кинулась в воду.
Рассекая волны стилем кроль, она быстро добралась до сатира, схватила его за волосы на голове, поволокла к берегу и вскоре вытащила за пределы наката волн. За время спасательной операции волны лишили сатира человеческого облачения. Стоя на четвереньках, он долго и хрипло кашлял, затем встряхнул задом, сгоняя с шерсти воду, и поднялся на копыта.
— Паникер, — произнесла нимфа. Коля немного удивился, заметив, что волосы и облачение этой пловчихи совершенно сухи.