— Вы есть бескорыстный человек, пэтриот свой город! — убежденно произнес мужчина.
— Э-э-э, я есть пэтриот, я-я-а!
— Дас ист фантастиш! — всплеснула руками дама и произнесла по-немецки фразу, что в переводе на русский язык звучала бы так: — Побольше бы таких людей — честных, бескорыстных, увлеченных!
— Я-я-а! Побольше, ы-ы-ы! — восторженно воскликнул мужчина и вскинул фотоаппарат. — Неподражаемая экзотика! Великолепный экземпляр! Сфотографируем его на фоне железных ворот одного из крупнейших городов этой огромной удивительной страны. Это сказка! Наверняка за этот снимок нам предложат выгодные гонорары самые именитые журналы Европы! Такой экземпляр! Ы-ы-ы… Эпатаж! На обложку его! На обложку!
Именно так дословно в переводе с немецкого прозвучала бы длинная восторженная тирада в адрес местного дурака.
Польщенный вниманием Петрысь принял горделивую позу и, как певец на эстраде, поющий патриотические песни, поднес микрофон к своим желтым зубам.
— Ахтунг! — воскликнула дама, потянула мужчину за рукав к поезду и, оглянувшись на Петрыся, пожелала ему всяческих благ.
— Ахтунг! — воскликнула дама, потянула мужчину за рукав к поезду и, оглянувшись на Петрыся, пожелала ему всяческих благ.
— Рад был беседе с вами, либе фроинд, — раскланялся респектабельный мужчина с Петрысем. — Ауфвидерзеен! Дранк нах Остен!
Он подхватил даму под руку и вместе с ней поспешил к тамбуру вагона.
— Видерзеен, ауф! Бите, дритте, фрау мадам! — оскалил зубы в улыбке Петрысь.
Поезд дернулся, лязгнув железом, затем медленно тронулся, набирая скорость, и вскоре последний вагон скрылся за поворотом. Петрысь же еще немного потоптался на месте, затем побрел по пустеющему перрону. Дурак наизусть помнил расписание всех проходящих мимо поездов, и теперь в его планы входило незамедлительно перебраться на соседнюю платформу. По его расчетам, минут через пять туда подойдет поезд «Тында — Париж». Новым пассажирам местный патриот намеревался не только поведать о достопримечательностях и красотах города, но также и спеть что-нибудь из своего обширного репертуара.
— В родимом городе, любимом городе, с гидростанцией на воде! — неожиданно и вдохновенно завопил он песню, которую раньше знала вся большая страна, и тут же резко замолчал.
Его внимание привлекла брюнетка весьма яркой наружности. Длинные жгуче-черные пряди ее волос, перехваченные красной лентой на затылке, шевелил ветер, а загорелые крутые ягодицы выпрыгивали из черных обтягивающих кожаных шорт. Туфли из красной лаковой кожи на высоком каблуке придавали стройность ее длинным ногам.
— Классная девчонка! — заявил Петрысь во всеуслышание, но, встретившись с брюнеткой взглядом, тут же испуганно шарахнулся в сторону. — Цыц, собака, — пробормотал он тихо и затравленно и, втянув голову в плечи, прошмыгнул мимо.
Брюнетка же, не удостоив своим вниманием дурака, поправила на плече под волной темных волос ремешок сумочки и уверенным быстрым шагом направилась ко входу в подземный переход, ведущий от платформ к зданию вокзала. Она явно спешила, рассекая пространство перед собой взглядом миндалевидных глаз цвета глубокой ночи. Бродячая собака, встретившаяся на ее пути, испуганно шарахнулась в сторону, жалобно взвизгнув. Спешащая на электричку бабка с большой сумкой, встретившись с брюнеткой взглядом, споткнулась, выронила свою поклажу и начала истово креститься. Гражданин в потертом костюмчике неопределенного цвета услужливо распахнул перед брюнеткой дверь в подземный переход, да так и остался стоять, согнувшись, будто прихваченный радикулитом.
Она же стремительно спустилась по лестнице вниз, простучала высокими тонкими каблучками по длинному подземному коридору, вынырнула в зал ожидания и пересекла его, лавируя меж спешащих к поездам пассажиров. Затем легко взбежала по ступеням, ведущим на широкую привокзальную площадь, где, в самом ее центре, на высокой колонне блестел золотом герб города — лев с лопатой. Тут же, у подножия, колонны плевались кверху струи воды. Дурак не обманул. Город встречал гостей своими фонтанами.
Брюнетка направилась к стоянке такси. Подойдя к черной легковушке, она распахнула дверцу и спешно опустилась на переднее сиденье.
— В бизнес-центр «Евразия». Быстрее, — произнесла она и, не взглянув на водителя, бросила ему на колено купюру в сто долларов.
— Не фальшивая? — Молодой парень ошарашенно просмотрел банкноту на свет, помял пальцами и зачем-то понюхал. — Новенькая, — ухмыльнулся он.
— Только что напечатала, — без тени шутки в голосе произнесла брюнетка.
— Я тороплюсь! Покатили!
— Понял, мамзель! — радостно воскликнул водила и, положив купюру в карман, резко сорвал автомобиль с места.
— Прекрасная и щедрая незнакомка, у вас имя есть? — спросил он, проехав несколько кварталов.
— Есть, только не про твою честь!
— Какие мы строгие, — ухмыльнулся водитель. — И все же?
— Тебе зачем?
— Я вставлю эту купюру в рамочку, повешу На стенку и, глядя на нее темными, длинными, тоскливыми ночами, буду вспоминать ваши прекрасные бездонные глаза и шептать, как молитву, ваше имя, — вдохновенно произнес водитель.
— Ну-ну! Романтик нашелся! — усмехнулась брюнетка. — Сегодня же вечером просадишь деньги в дешевом кафе. Но все равно, мне понравилось. Красиво излагаешь. А знаешь ты о том, что слова на ветер просто так нельзя разбрасывать? Знаешь? Молодец! Так вот запомни: если все сделаешь, как обещал, станешь богатым, а нет — в канаве жизнь закончишь. Так и знай! Запоминай же! Мое имя — Гелла.