— Кто здесь? — крикнул он в черноту.
— Это я тут! Не стреляйте это! — послышалось из темноты.
— Кто?
— Я тут! Петрысь тут я!
— Петрысь? Какой еще Петрысь?
— Дурак который. Еле догнал. Но все хорошо это.
Коля не верил своим глазам. Прямо на него из темноты вынырнул патриот города и общеизвестный дурак Петрысь в своей круглогодичной униформе — фуфайке и шапке-ушанке.
— Ты это как его тут? — Коля от удивления сам не заметил, как начал говорить в стиле того же дурака.
— Я это там за тобой пролез.
Смог. Ты пролез, и я тут. По телефону бзз, и все. Но я сейчас немного умнее. Вот. Дай пожрать. Жратва! — расплылся в идиотской улыбке Петрысь, нагло запуская грязную пятерню в мешок с провизией.
— Ты это зачем тут? Пожрать пришел? — недовольно спросил Коля. — Далеко же тебя голод закинул.
— Вкусно это! — Петрысь громко зачавкал, пережевывая кусок сала.
— Черт знает что, — пробормотал Коля.
— Самогонка есть? — спросил дурак.
— Тут тебе не ресторан, — ответил Коля.
Признаться, ничто так его не удивило за последние дни, как появление здесь этого дурака. Коля усиленно соображал: к чему бы это? Но все более тупел. А Петрысь, покончив с куском сала, начал быстро поглощать рыбий хвост.
— Ты это не очень! — Коля отобрал у него мешок с провизией. — Тут на пять дней еды.
— Я долго догонял, вот. Ты далеко это тут удрал. Гы-ы-ы.
— Зачем ты меня догонял? Чего тебе надо от меня?
— Нету самогонки? — снова спросил Петрысь.
— Отстань!
— Нету, ну и ладно. Бе-э-э-э. — Петрысь показал толстый язык, запустил ладонь за полу телогрейки, вытащил оттуда сложенный в несколько слоев кусок ткани неопределенного цвета и положил его на землю.
— Вот!
— Что это? — спросил Коля, брезгливо оценив грязную тряпку взглядом.
Петрысь не удостоил Колю ответом, ловко дернул за край тряпки и развернул ее на земле. Коля не поверил своим глазам. Он увидел на грязном лоскуте бутылку водки и два граненых стакана. Петрысь ловко распечатал бутылку и наполнил стаканы до краев.
— Пей это! — гордо произнес он, поднес стакан к губам и, не отрываясь, залпом выпил.
Коля совсем отупел. Он не понимал, что происходит. Что за фокусы? Осторожно прихватил наполненный стакан ладонью и понюхал его содержимое. Пахло водкой.
— Откуда? — удивленно спросил Коля.
— От верблюда, — ответил Петрысь. — Пей это.
«Надо, — решил Коля, — надо выпить. Здесь без бутылки не разобраться».
И выпил. В голове зашумело.
— В любимом городе, родимом городе! — неожиданно завопил Петрысь песню.
— С гидростанцией на воде-э-э! — подхватил Коля и резко замолчал, зажав свой рот ладонью. Что это? Идиотизм заразен? — Заткнись, бля! — Коля залепил дураку в лоб щелчок пальцами. Петрысь аж челюстью лязгнул.
— Ну, пипец я. Мозги вытряхнул, — произнес он, тупо мотнув головой.
— У тебя нет мозгов, — отмахнулся Коля. — Давай проваливай отсюда. Тут идиотам и фокусникам не место.
— Место, — утвердительно кивнул Петрысь и протянул Коле бутылку с остатками водки. — Будешь это?
— Нет, — мотнул Коля головой.
Петрысь допил водку из горлышка бутылки и отшвырнул ее в темноту.
— Ты это спи тут, — произнес он.
— Сам знаю, — пробурчал Коля. Он неожиданно почувствовал, как отяжелели веки, и прилег на свою пожарную одежду.
Он неожиданно почувствовал, как отяжелели веки, и прилег на свою пожарную одежду. В голове слегка шумело, а руки и ноги наполнились приятным теплом.
— Спи, — послышался откуда-то издалека голос Петрыся. — А я тебе сказку буду говорить. Вот.
— Замолчи ты, — пробормотал Коля сквозь дрему и провалился в страну снов.
Спят усталые игрушки, книжки спят…
Глава 10
РЫЦАРЬ КАРАНДАША И РЕЗИНКИ
Гениальный Архитектор, построивший замок Геллахерны, чтил традиции своих предков. Все дело в том, что его отец тоже был архитектором, как дед и прадед. Потомственная профессиональная традиция уходила своими корнями в незапамятные времена.
— Твори, сынок! — напутствовал его в свое время отец и подарил ему на день рождения самозатачивающийся карандаш.
С тех пор этот подарок отца всегда был у Архитектора под рукой. Когда наступал процесс творения, Гениальный Архитектор решительным движением руки вынимал из широких штанин свой большой карандаш и наносил им, словно клинком, первый штрих на белую пустоту бумаги. Затем наносился второй штрих, третий — и начинала звучать призрачная мелодия форм. Так из глубины мироздания, под звуки росчерка карандаша и под аккомпанемент собственного вдохновения великий гений извлекал долгожданный плод своего воображения.
— Мать твою так! — восклицал он возмущенно, когда у него не получалось то, что он замыслил.
Тогда он вновь совал руку в свои широкие штанины и доставал оттуда огромную стиральную резинку, после чего безжалостно удалял с бумаги содеянное, зачастую протирая лист до дыр. А иногда он и вовсе разрывал бумагу на мелкие клочки и при этом словесно возводил в пространстве многоэтажные здания из звучных ругательств. Ведь Гениальный Архитектор не терпел несовершенства, был беспощаден к себе и создаваемым им произведениям. На то он и Гениальный Архитектор.
Зачастую он работал бесплатно. Многие его гениальные мысли так и остались на бумаге, не воплощенными в осязаемые формы. Но он не гнушался работать и под заказ для могущественных царей, великих королей, а иногда даже магов и волшебников. Властители щедро платили ему золотом, а маги и волшебники, пораженные совершенством его творений, предлагали ему часть своего могущества. Так он стал великим магом, мог перемещаться сквозь пространство и время и познал секреты вечной жизни.