— Постой, рыцарь! — спохватилась Светлана. — Я тебя ничем не угостила. Здесь на столе, я вижу, еда какая-то.
— Спасибо. — Маленький человечек отвесил низкий поклон. — Меня еще никто и никогда не называл рыцарем. Спасибо. А питаемся мы лепестками цветов, пьем утреннюю росу. Ваша пища тяжела для нас. Полетел я. Но, возможно, еще вернусь. Ты держи окна открытыми.
С этими словами маленький человечек расправил крылья и легко вспорхнул с подоконника.
— Как звать тебя? — крикнула ему вслед Светлана.
— Пео, — донеслось с дуновением ветра.
Ехали медленно, но весело. Как только Коля разместил случайных попутчиков рядком на заднем сиденье, предварительно уложив свое пожарное вооружение в багажник, и тронул машину с места, Петрысь тут же проснулся и тупо оглянулся на пассажиров.
— Это кто это там? — спросил он.
— Мы, нечистая сила! — гордо ответил за всех троих людоед. — А ты кто?
— Я дурак, — попросту ответил Петрысь. — А я анекдоты знаю это. Про нечистую силу, вот.
И начал без перерыва анекдоты травить. Судя по всему, все они были «с бородой». Коля многие слышал. Но для попутчиков они, похоже, было в новинку. Они выли и хрюкали от хохота. Особенно понравился анекдот, где маленький людоед глубокой ночью просит у папы шоколад.
— Где же я тебе в три часа ночи негра возьму? — отвечает тот.
— Где же я тебе в три часа ночи негра возьму? — отвечает тот.
После этого анекдота вся троица на заднем сиденье начала икать от смеха.
Изредка Коле приходилось останавливать машину перед очередным упавшим и перегородившим дорогу деревом. Вся троица дружно выскакивала, оттаскивала препятствие в сторону, затем быстро запрыгивала в машину, и веселье продолжалось. Петрысь фонтанировал анекдотами на тему вампиров, людоедов и оборотней. Не преминул он вспомнить про оборотней в погонах. Коля поначалу подумал, что эту тему троица не поймет. Но те оказались ребятами сообразительными, быстро поняли, что речь идет о стражниках, и продолжали дико хохотать.
Коле же было не до веселья. Он изредка посмеивался, но вопрос о том, правильно ли он едет, все более назойливо крутился у него в голове. На это Коля сам себе отвечал, что иной дороги здесь нет, и упрямо нажимал на акселератор. Автомобиль продолжал свой путь по коридору среди густого леса, переползая с холма на холм. Уже половина запаса топлива израсходована, а конца пути не видать.
«А почему бы у этих аборигенов не спросить?» — подумал Коля.
— Эй, нечисть! — гаркнул он.
— Чего? — сквозь хохот еле выдавил из себя вампир.
— Знаете такую тварь по имени Геллахерна?
— Лично нет, — простонал сквозь смех людоед. — Ой, смешно! А он? Что он говорит?
— Гы-ы-ы-ы! — завыл Петрысь. — А он говорит это чего нас, оборотней, бояться. Гы-ы-ы-ы.
— А-а-а-а-а-аха-а! — зашелся в хохоте оборотень. — Ой, не могу! Ой, живот! Рыцарь, останови повозку, мне до ветру надо!
— Обойдешься! Буду я еще тут время терять. Я к Гелла-херне спешу. Правильно я еду? Кто знает?
— Правильно! Правильно! — махнул рукой вперед людоед. — Тут к ней одна дорога. Сами мы ее лично не видели. Но говорят, что еще та ведьма! Хитрая. Там при ней много темных людишек. Приручила она их. Вот мы и позабавимся. А сами бы мы ни за что не добрались до ее земель, рыцарь. Так что благодарствуем. А ты все же останови повозку. Как бы чего не вышло. Мне от смеха тоже живот скрутило.
— Долго еще? — спросил Коля.
— До ветру-то не долго. Мы быстро! — завыл оборотень.
— Я не про то. До Геллахерны еще далеко?
— А кто его знает. Сами не бывали там, — присоединился к разговору вампир. — Но от людишек, что к нам изредка забредали, сбегая от колдуньи, слыхали, будто от нас до реки под названием Одурь, что на границе ее земель протекает, два дня пешего пути.
«Километров семьдесят, — мысленно прикинул Коля. — Где-то под сорок уже отмахали. Выходит, что еще почти столько же осталось».
— Останови повозку, — завопил людоед. — Мы быстро!
— Минута, не больше. Время пошло! — усмехнулся Коля, нажимая на тормоз, и, оглянувшись на оставшегося в машине вампира, спросил: — Людишек-то, что к вам захаживали, всех сожрали?
— А что делать? Кушать-то хочется. Три дня не поешь — и резко меняется мировоззрение, — начал оправдываться вампир. — Сам пойми, рыцарь. Крыша от голода едет. Хочется березовый сок пить, на цветочки любоваться, под солнышком загорать, всеобщей любовью ко всему проникаешься.
— Всеобщая любовь — это что-то, — ухмыльнулся Коля.
— Ага, оно, — согласился вампир.
— Эй, там, в лесу! Время вышло! — рявкнул Коля, распахнув дверцу.
Немедленно зашуршали ветви. Людоед с оборотнем, выскочив из леса, заняли свои места, и машина вновь продолжила путь. Дальше ехали молча. Дорога на крутом подъеме пошла серпантином. Примерно через полчаса автомобиль заполз на перевал, откуда открылась широкая панорама бескрайних холмистых лесных просторов с редкими блюдцами озер. Внизу под горным склоном извивалась змеей река.
— Это она? Граница? — спросил Коля пассажиров, показывая на водный поток.
— Наверное, — хором ответили те.
— Вон это вот то, — отрывисто произнес Петрысь, показывая рукой вперед на далекий горизонт.
Коля присмотрелся и увидел что-то вроде одинокой скалы, торчащей посреди однообразного темного безмолвия.