Нерон устал бегать по ротонде, запыхался, вернулся за стол и наклонился к Коле.
— Сектанты ложных богов подрывают нашу веру, — снизил он голос до шепота. — Особенно секты этого, того, кто называл себя Спасителем. Эти секты очень опасны. Я же, в отличие от них, искренне желаю блага своему народу и потому выиграю Золотое руно, не глядя ни на кого. Я люблю свой народ и не могу позволить кому-либо, в том числе и тебе, моему соотечественнику, завладеть главным призом Олимпийских игр. Ради своего любимого народа я могу пойти даже на крайние меры.
— Да люби ты свой народ, сколько тебе влезет и как тебе захочется! — прервал Коля затянувшийся монолог Нерона. — Но при чем здесь соревнования? На соревнованиях должен побеждать сильнейший в справедливой и честной борьбе. Это главный закон, и никто не имеет права его нарушить, даже власть имущий ради блага своего народа. Один раз нарушишь — и пойдет свистопляска. Вседозволенность начнется! И тогда только одно сможет помочь — либо лом, либо топор. Понял? Короче, я пошел. Счастливо оставаться.
— Говоришь, либо лом, либо топор? А может, ледоруб?
— Может, и ледоруб. Стоп! Вспомнил я, кто ты, Лев Давидович! Троцкий ты. Был один такой революционный деятель в нашей истории.
— Троцкий? — Нерон задумчиво почесал затылок. — Точно Троцкий?
— Точно!
— Не помню, — огорченно помотал головой Нерон. — Врешь ты все. И не вздумай кому-нибудь рассказать. Иначе не жди от меня пощады.
— А я и не жду.
Что от тебя ждать-то? — Коля махнул рукой. — Ты же политическая проститутка.
— Это я помню, — согласно кивнул Нерон и скривил рот в усмешке. — Брезгуешь, значит. Не принимаешь предложение от проститутки. Не желаешь стать главнокомандующим объединенными силами Рима?
— Нет. Я уже сказал.
— Ты ничего не понял, воин.
— Что я должен понять?
— То, что тебе не надо продолжать соревнования. Руно выиграю я.
— В шахматы и в шашки, — презрительно усмехнулся Коля. — Народ уже смеется над тобой.
— Народ? — Нерон нахмурил брови. — К сожалению, народ зачастую не понимает, что для него есть благо, а что скверна. Но я люблю народ и докажу ему, что готов на все ради него. А кто не поймет этого, тот будет уничтожен как враг народа! Ты меня понимаешь, воин?
— Нет, — мотнул головой Коля. — И не хочу понимать.
— Какой непонятливый! — всплеснул руками Нерон. — Не понимаешь, что простой воин никогда не сможет выиграть у императора Рима. Потому что я несу благо народу, а что несешь ты? Кто ты такой? Кто ты есть? Кто? Да ты же враг народа!
Коля медленно поднялся во весь свой богатырский рост. Его терпение кончилось. Он понял, что уже в течение получаса этот сумасшедший вначале пытался подкупить его, а когда это не получилось, начал запугивать. Кого запугивать? Его? Колю Калина — лучшего спасателя города?
— Я рыцарь лома и топора, — произнес он, чеканя каждое слово. — А против лома нет приема. Завтра ты в этом убедишься, Лев Давидович.
— При чем здесь лом? — пожал плечами император. — Я лом не помню. Ледоруб помню. Но альпинистом не был. Странно как-то все. А впрочем, это неважно. Ты это, давай ступай, воин. Несговорчивый ты оказался. Да и ладно. Все, иди, устал я от тебя. Отсталый ты человек. Непросветленный. Темный. Только о себе думаешь. Счастье народа тебя не волнует. Судьба всего мира тоже не интересует. С такими, как ты, будущее не построишь. Не по пути нам с тобой. Ты рудимент на теле человечества.
Коля ничего не это не ответил. Зачем? Только время терять. Он шагнул из ротонды, прошел мимо прятавшихся в кустах гвардейцев и направился в сторону Олимпийской деревни. Светило солнце. По небу плыли облака. На ветвях деревьев щебетали птицы. Жизнь продолжалась.
А в это время где-то далеко кого-то били ледорубом по голове.
Глава 17
ИДИОТИЗМ
На следующий день Коля узнал, что в панкратионе участвуют более ста бойцов. Эту весть рано утром ему принес вездесущий мирцаир и сообщил, что количество бойцов намного увеличилось по сравнению с прошлым днем, что весьма странно, как ему кажется. Коле же было абсолютно все равно, сколько будет участников, лишь бы быстрее соревнования прошли. Ему не терпелось взять в руки Золотое руно, и он был уверен в победе.
Прошедшим вечером, после разговора с императором, он провел качественную тренировку в Олимпийском гимнасии. Так назывались спортивные залы и площадки для тренировок в Элладе. Коля отметил, что свободных весов в атлетическом зале хоть отбавляй. Они были представлены здесь в виде камней, чугунных болванок, гирь, а вот тренажеров не было вовсе, о чем он сделал замечание местному тренеру. Тот, несмотря на языковой барьер, все понял и закивал головой. Обещал исправить недостаток. За тренировкой Коли следили десятки глаз. Он пожалел, что в зале отсутствует его «принцесса», с которой он мог бы показать парное представление.
Он пожалел, что в зале отсутствует его «принцесса», с которой он мог бы показать парное представление.
После тренировки полагался плотный ужин, но Петрысь куда-то запропастился со своей скатертью-самобранкой. Похоже, нимфа выполнила свое обещание и затащила Гениального Архитектора в номера местной бани. Пришлось Коле ужинать в Олимпийском трактире. За ним увязался сатир. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что трусливо покинул Колю в трудную минуту, и обещал полностью оплатить стол.