— Почему-то я сомневаюсь, чтобы Жанекин позволил испоганить так много своих драгоценных павлинов.
Возможно, в воздухе было что-то, от чего Силвест вдруг почувствовал такую усталость и сонливость. Сейчас они в безопасности. Если бы киллеры шли за ними по следам — они ведь уже давно обнаружили, что Паскаль и его нет среди трупов, — то появились бы в этой части «скорлупы» уже давно.
— Я никогда не верила, что у отца есть настоящие враги, — говорила между тем Паскаль. Ее фраза повисла в тишине этого чуждого им пространства. Силвест понимал ее страх: она слепа, она полагается только на его заверения, само это место является для нее воплощением ужаса. — Я никогда не думала, что кто-нибудь убьет его, не верила, что появится кто-то, кого можно подвигнуть на такое дело. Хотя, похоже, желающие для этого все же нашлись.
* * *
Вместе с другими членами команды Хоури пришлось лечь в глубокий сон на большую часть времени полета к Ресургему. Но до этого она много часов провела в Оружейной где подвергалась воздействию всевозможных смоделированных ситуаций.
Спустя какое-то время эти ситуации стали возникать и в ее снах, причем в таких масштабах, когда термин «смертельная усталость» уже не мог служить адекватным выражением последствий, вызываемых повторением упражнений, придуманных для нее Вольевой. И все же пребывание в обстановке Оружейной ей нравилось, так как здесь, ей казалось, она находит убежище от преследующей ее тревоги. В Оружейной, например, проблема Силвеста превращалась во что-то вроде нервной почесухи — не больше. Хоури, как и раньше, понимала, что находится в почти безвыходной ситуации, но здесь этот факт не казался ей таким критическим. Оружейная стала для нее всем, она ее не боялась. После тамошних занятий Хоури до наступления ночи пока еще оставалась сама собой, что давало ей основания считать, будто Оружейная вряд ли виновата в ее состоянии. И вообще, вряд ли то, что с ней сейчас происходит, окажет воздействие на исход ее миссии.
Все изменилось лишь тогда, когда «псы» вернулись домой.
Это были ищейки Мадемуазель — кибернетическая агентура, которую та спустила с поводков во время одного из занятий Хоури в Оружейной. «Псы» прорыли себе дыру в Системе через нейронные связи, воспользовавшись одной простительной слабостью Системы. Вольева установила защиту от атаки со стороны программного обеспечения, но она никак не предполагала, что опасность будет исходить от мозга человека, подключенного к Оружейной. Через мозг Хоури псы прошли в мозг Оружейной и донесли об этом Мадемуазель. В тот вечер, когда они были спущены, они не вернулись к Хоури, ибо им потребовалось несколько часов, чтобы обнюхать каждую клеточку и каждую нишу в грандиозной византийской архитектуре Оружейной. Они оставались там больше дня, до тех пор, пока Вольева снова не подключила Хоури к мозгу Оружейной.
Затем «псы» вернулись к Мадемуазель, она декодировала их и вычислила дичь, которую они загнали.
— У нас есть на корабле «заяц», — сказала Мадемуазель Хоури, когда они остались одни в Оружейной после занятий. — Нечто спряталось в системе Оружейной, и я готова держать пари, что Вольева об этом не знает сама.
Именно с этого момента Хоури перестала относиться к Оружейной с былым спокойствием и хладнокровием.
— Продолжайте, — сказала она, чувствуя, как кровь холодеет в ее жилах.
— Существо информационного происхождения. Больше я о нем ничего сказать не могу.
— «Псы» что-нибудь установили?
— Да, но… — казалось, Мадемуазель снова не хватает слов. В данном случае Хоури почудилось, что тут обманом не пахнет: имплантат имел дело с ситуацией на много световых лет удаленной от того, чем располагал опыт Мадемуазель. — Дело не в том, что «псы» увидели это или часть этого. Оно ведь слишком незаметное, иначе защита Вольевой его давно бы обнаружила. Если сказать точнее, то они обнаружили скорее его отсутствие в том месте, где оно только что находилось, почувствовали что-то вроде «ветерка», который поднялся в процессе его перемещения.
— Сделайте одолжение, — прервала ее Хоури, — попробуйте говорить немного яснее.
— Сожалею, — ответила Мадемуазель, — я не могу отрицать, что появление этого существа вызывает беспокойство.
— Вызывает у вас? А у меня? — Хоури покачала головой, почти онемев от случайной жестокости реальности. — Ладно, как вы думаете, что это такое? Может быть, вирус из числа тех, что поедают этот проклятый корабль?
— Нет, для этого оно слишком сложное. Защитные системы Вольевой все же поддерживают корабль в рабочем состоянии, невзирая на эти вирулентные организмы. Ей даже удалось приостановить распространение Расползающейся Чумы. Но этот… — Мадемуазель поглядела на Хоури с очень убедительным выражением ужаса.
— «Псы» его испугались, Хоури! В каком-то смысле он проник в них и оказалось, что он умнее всего, с чем мне приходилось до этого встречаться. Он не атаковал их, и это пугает меня еще больше.
— Почему?
— Потому что наводит на мысль, что это существо ждет своего часа!
* * *
Силвест так никогда и не узнал, как долго они спали. Возможно, то были минуты, заполненные лихорадочными, истощающими запасы адреналина сновидениями, где их преследовала боль хаоса и бегства, а может быть — часы или даже большая часть дня. В любом случае то не была естественная усталость, честно свалившая их с ног. Разбуженный чем-то, Силвест ощутил, подобно удару молнии, что они дышат усыпляющим газом, который закачали в систему воздухоснабжения туннелей. Неудивительно, что воздух показался им с самого начала каким-то душистым и свежим!