Один день

— Замечательно, — подчеркнуто бодрым голосом ответила она.

— Как тебе совместная жизнь? Квартира нравится?

— Все отлично. Ты же еще у нас не был? Обязательно зайди как-нибудь. — Приглашение прозвучало как формальность, и он ответил ни к чему не обязывающим «угу». Декстер считал, что любое времяпровождение за пределами центра Лондона не могло быть приятным. Они снова молча принялись за еду.

— Как стейк? — наконец спросила она. Кажется, Декстер потерял аппетит: он разрезал мясо с кровью на маленькие кусочки, но ни одного не съел.

— Потрясающий. А как рыба?

— Холодная.

— Правда? — Он заглянул ей в тарелку и с умным видом кивнул. — Она непрозрачная, Эм. При приготовлении рыба и должна терять прозрачность.

— Декстер, — сказала Эмма резко и раздраженно, — рыба не прозрачная, потому что все еще замороженная! Она даже не разморозилась!

— Серьезно? — Он сердито проткнул пальцем толстый кляр. — Надо отправить ее обратно на кухню!

— Да ничего. Поем картошку.

— Нет, какого черта! Надо отправить рыбу на кухню! Я что, буду платить за гребаную мороженую рыбу? Можно подумать, мы в дешевой забегаловке! Закажи что-нибудь другое.

Он подозвал официанта и начал распинаться по поводу того, что рыба плохая, хотя в меню написано, что свежая; он не станет за нее платить, и пусть принесут замену бесплатно. Эмма пыталась сказать, что уже неголодна, но Декстер настоял, чтобы она съела горячее, ведь все равно бесплатно. У нее не было выбора, кроме как снова начать изучать меню под злобными взглядами официанта и Декстера, чей стейк так и лежал на тарелке все это время, растерзанный и несъеденный, пока наконец она не определилась, заказав свой бесплатный зеленый салат, после чего они снова остались одни.

Они сидели в тишине перед двумя тарелками с не нужной никому едой, понимая, что вечер испорчен, и ей хотелось плакать. Декстер этого добивался? Хотел испортить ей настроение?

— Такие дела, — сказал он, швырнув на стол салфетку.

Ей хотелось домой. Она не станет заказывать десерт и не пойдет на вечеринку — все равно он не хочет, чтобы она шла с ним. Пойдет домой. Может, Иэн уже вернется к ее приходу, такой добрый, внимательный, он ее любит; они сядут и поговорят, а может, просто обнимутся и посмотрят телевизор.

— Ну, так как твоя работа? — Когда Декстер говорил, глаза его бегали по залу.

— Нормально, Декстер, — хмуро ответила она.

— Что такое? Что я опять не так сказал? — раздраженно сказал он, взглянув на нее.

— Что такое? Что я опять не так сказал? — раздраженно сказал он, взглянув на нее.

Она спокойно отвечала:

— Если неинтересно, то и не спрашивай.

— Интересно! Просто… — Он добавил в свой бокал вина. — Ты вроде какую-то книгу писала или нет?

— Я вроде писала какую-то книгу или нет, Декстер, но на жизнь тоже надо чем-то зарабатывать. Кроме того, мне нравится моя работа, и, между прочим, я хороший учитель!

— Я и не сомневаюсь! Просто, ну… знаешь, есть выражение… «Кто умеет, делает…»

У Эммы раскрылся рот. Не заводись, сказала она себе.

— Нет, Декстер, не знаю. Ну-ка скажи. Что за выражение?

— Ну, ты наверняка слышала…

— Нет, Декстер, серьезно. Скажи.

— Забудь. — Кажется, он испугался.

— А я хочу узнать. Закончи, что начал. «Кто умеет, делает…»

Он вздохнул, повертев свой бокал, и равнодушно проговорил:

— Кто умеет, делает. Кто не умеет, учит.

Она сказала, выплевывая каждое слово:

— А кто учит, говорит: иди ты в жопу!

Бокал с вином опрокинулся ему на колени; Эмма толкнула стол и резко поднялась, схватила сумку, опрокинув бутылки, так что зазвенели тарелки, выскочила из кабинки и быстро пошла прочь из этого мерзкого, отвратительного места. Посетители оборачивались в ее сторону, но Эмме было все равно — ей просто хотелось поскорее уйти. «Только не плачь, только не плачь», — приказывала она себе. Оглянувшись, она увидела, как Декстер хмуро вытер брюки, объясняя что-то официанту, и направился к ней. Она отвернулась, побежала и на лестнице увидела длинноногую продавщицу сигарет, которая спускалась вниз по ступенькам, уверенно ступая на высоких каблуках и улыбаясь накрашенным ртом. И хотя Эмма поклялась, что не заплачет, горячие слезы унижения защипали в ее глазах, и она споткнулась на этих дурацких, глупых каблуках, и клиенты ресторана громко ахнули, когда она упала на колени. Девушка с сигаретами стояла за ее спиной, придерживая ее за локоть с выражением искренней тревоги на лице, при виде которого Эмме хотелось ее растерзать.

— Вы не ушиблись?

— Нет, спасибо, все в порядке…

Декстер догнал ее и поспешил помочь ей подняться. Она решительно вырвалась:

— Не трогай меня, Декстер!

— Не кричи, успокойся…

— Я не собираюсь успокаиваться.

— Ладно… извини, извини меня, пожалуйста. Что бы там тебя ни рассердило, прошу прощения!

Она повернулась к нему на лестнице. Глаза ее сверкали.

— Ты так и не понял?

— Нет! Вернись за столик, там и расскажешь.

Но она уже бежала на улицу сквозь распахнувшиеся двери, захлопнув их за собой, так что металлический край больно ударил Декстера по колену. Он захромал позади.

— Это глупо. Мы оба пьяны…

— Нет, это ты пьян! Ты всегда пьян или под кайфом — каждый раз, когда мы видимся! Ты хоть понимаешь, что я не видела тебя трезвым уже три года? Я уже забыла, какой ты, когда трезвый. Ты слишком занят бесконечными рассказами о себе и своих новых друзьях, бегаешь в туалет каждые десять минут — уж не знаю, то ли у тебя дизентерия, то ли ты на кокаине. Но как бы то ни было, ты ведешь себя отвратительно, и самое главное, тебе со мной скучно! Даже когда ты якобы разговариваешь со мной, ты все время смотришь мне за спину, точно высматриваешь, нет ли там кого поинтереснее…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147