Я согласился, и мы, отозвав Инну в сторону, объяснили ей, чего хотим.
Как всегда, дорогая с сомнением покачала головой, готовясь высказаться «по поводу» но — бывает же! — воздержалась. Видимо, всё дело в том, что моё участие в увещеваниях сводилось к молчаливому присутствию. А всю, если можно так выразится «уговорительную» часть, взяла на себя Ленка. Что угодно ложу под топор, что, ежели б за дело взялся я — не миновать бы дебатов по поводу ненужности задуманного и моей умственной несостоятельности. Да и фиг бы я стал с Инкой советоваться и просить её помощи. Просто бы ломанулся назад в эту чёртову Африку и поставил Н-Гдэну а заодно и Инку перед свершившимся фактом. Но, поскольку за дело принялась Ленка, все быстро уладилось и Инка, закусив губу, только кивнула. Собственно, ничего такого уж страшного мы не задумали. Просто, дабы подсластить пилюлю, Инке предстояло отвезти Н-Гдэну и тёток на один из московских рынков. Ни одна женщина не устоит перед разноцветьем Лужников или Горбушки. Как говориться и нам спокойнее и людям приятно. Да и ожидание вещь сама по себе довольно нудная. А тут, нашим гостям предлагалась такая увлекательная экскурсия.
А мы с Леной, еще раз отправились в уже порядком набившую оскомину Африку. Даже рассказывать про это неудобно, честное слово. В общем, как всегда. «Как только прилетели — сразу сели»… И двинулись на поиски этого таинственного доброжелателя, что решил в отсутствие матери позаботиться о малышке. Руководствуясь описанием Н-Гдэны и сердобольных тёток, добрались до обиталища родни мужа без помех. И даже смогли поговорить с ними и увидеть малышку.
Как и положено заботливым родичам, те поначалу встретили нас в штыки но, просмотрев запись лица их расплылись в убытках. И чёрт его знает, чего в этих самых улыбках было больше, облегчения оттого, что с Н-Гдэной всё в порядке, или же радости, что не придётся взваливать на свои плечи заботу о девочке, и кормить лишний рот. Да и то. Из редких и довольно беглых просмотров газет, и посещений Интернета, происходивших чуть почаще, я в курсе, что у них здесь сплошная нехватка продовольствия и вообще, мрак и ужас. Так что, мы быстро, относительно конечно, уладили все вопросы и, взяв малышку за руки, усадили её в Ленкин Джип.
Девчушка лет десяти совершенно не боялась, и крутилась как юла, тараща глазёнки. Вспоминая довольно таки юный возраст Н-Гдэны я только диву давался, что у неё такая большая дочь. Сюрпризы начались, как только выехали за город и Ленка, дабы не травмировать малышку, предложила ей проглотить капсулу со снотворным.
— Не хочу, — В подтверждение своих слов энергично покрутив головой заявила маленькая упрямица.
Что удивительно, на вполне удобоваримом русском. От изумления у меня отвисла челюсть, а глаза Ленки поневоле засветились радостью.
— Откуда ты знаешь язык? — удивилась Лена.
— Ольга Семёновна научила. Она постоянно говорила с нами только по-своему, и я скоро стала понимать. А ещё она показывала нам мультики.
При воспоминаниях о мультиках глаза ребёнка засветились восторгом.
Я же тихо радовался тому, что социалистическое наследие спустя добрый десяток лет после развала Союза неожиданно пригодилось. Вот уж действительно: «Где найдёшь, где потеряешь…»
— Но пойми, Кени, нам предстоит трудный перелёт, и тебе будет плохо.
— А на чём мы полетим? — Живо поинтересовалось дитя.
— На очень быстром самолёте. И непослушных маленьких девочек в нём сильно укачивает. — Терпеливо ответила Ленка.
— Хочу на самолёте, — немедленно заканючила нахалка.
Дело принимало серьёзный оборот, и я, поняв, что уговоры займут не одну минуту, растянулся на траве, заложив руки за голову и уставившись в небо.
Надо сказать, ничего себе небо в этой самой Африке. Синее и прозрачное, без малейших следов облаков. И ещё на нём светило солнце. Симпатичное такое солнышко, обеспечивающее пятьдесят градусов в тени. Поскольку из растительности наблюдалась только травка, на которой я разлёгся, то тень, сами понимаете, была от Джипа.
Сквозь начинающую подступать дрёму я слышал Ленкин голос, продолжавший увещевать бесёнка, вовсю прыгавшего на переднем сиденье и нараспев декламировавшего что-то на непонятном для меня языке. Впрочем, кажется, вполне можно догадаться.
— Лен, может, сделать ей инъекцию? — Вяло промычал я. А то ведь до вечера не уломаешь.
— Я думаю, не стоит. — Возразила Лена. — Не хочу травмировать психику малышки. Ей и так пришлось несладко.
— Как хочешь. — Без энтузиазма согласился я. — Тогда вот что. Я, пожалуй, «схожу к себе». Ну, окунусь там, и вообще.
Ленка понимающе хмыкнула. И то верно, ведь жара стояла несусветная. А насчёт отлить, так вообще, никаких условий. На ближайший десяток километров ни одного кустика, да ещё этот чертёнок в юбке.
Я поднялся и, отряхнув брюки от налипших стебельков, повернулся к джипу спиной, чтобы совершить «переход». Дьяволёнок, вовсю скакавший на кожаных подушках, с радостным визгом прыгнул мне на спину. А я «сделал» шаг, уносящий меня из чёртова пекла в такой уютный, родной дромос. С его оптимальной, не вызывающей дискомфорта температурой и ласкающим слух плеском волн любимой реки.